том, что устранение врагов, если в этом возникает необходимость, должно происходить тихо. Смерть должна выглядеть естественной. Тринадцатый отдел был расформирован, но вскоре собран вновь. Это были уже наши люди, и работали они совсем иначе. Грубо говоря, зачем стрелять в человека, если можно просто навести на него пресловутую порчу? Или остановить его сердце – Крюк знает, как это можно сделать, верно?
– Точно! – самодовольно усмехнулся Крюк.
– Об этом и говорю. Новый отдел работал очень аккуратно. Но быстро выяснилось, что ликвидация – далеко не самая важная задача. Спектр деятельности оказался гораздо шире: сбор информации, влияние на принятие решений зарубежными политическими деятелями. Охрана первых лиц государства от стороннего воздействия и многое-многое другое. Мы только начали входить во вкус, когда нас снова расформировали – это уже при Горбачеве. Лишь через двенадцать лет Отдел удалось вновь реанимировать. Но на этот раз, имея печальный опыт взаимодействия с властями, мы изначально решили не иметь над собой начальства. Теперь не государство определяет, что нам и как делать – мы решаем, как развиваться государству. Боремся с внешними врагами, нейтрализуем врагов внутренних. И если в стране и мире происходит что-то негативное для нас, то это исключительно наша недоработка. Это значит, что мы не уследили, не смогли предотвратить. Такова специфика нашей работы: все успехи воспринимаются как норма. Никто не будет давать медали врачу за то, что он хорошо делает свою работу, верно? Но если по его вине умирает пациент, врача могут и посадить. Так и у нас: никто не будет хвалить вас за успехи. Но за неудачи придется отчитываться. Или даже за возникновение предпосылок, которые потенциально могли привести к неудаче.
‒ Вот ты, Грин, – полковник взглянул на меня, – едва не погиб пару дней назад. Да, Жанна спасла тебя. Но она же получила взыскание за то, что допустила потенциально опасную для тебя ситуацию. Можно найти сотни оправданий тому, почему так получилось, почему тот человек смог в тебя выстрелить. Но это уже ничего не меняет – у нас не слушают оправдания, это никому не интересно. Мы или делаем свою работу, или нет. Поэтому учтите на будущее: никто и никогда не будет слушать ваши объяснения о том, почему не было выполнено задание. Не ищите оправданий – думайте о том, как добиться результата. В этом разница между людьми: одни делают, а другие объясняют, почему не смогли сделать. Первых мы ценим. Со вторыми расстаемся.
– Вы же сказали, что от вас не уходят? – тихо произнесла Нора.
– Не уходят, – согласился Дарий. – Их выносят вперед ногами. – Он обвел нас тяжелым взглядом. Потом усмехнулся: – Шучу. Тому, кто не оправдал ожиданий, просто промоют мозги и вышвырнут вон. Сложность в том, что дозировано удалить из сознания человека нужную информацию довольно трудно. Проще стирать всю память целиком, но это очень негуманно – такой человек напоминает только что родившегося младенца. Поэтому у нас применяется другая технология: память стирается по принципу важности.