подчинённых. Складка между бровей и скрытая агрессия – всё при нём.
– Иса, иди на ужин. Рэймонд, ты ешь в гостевом доме.
– С хрена ли?
Замявшись, Иса не посмел возразить приказу и ушёл, хотя очень уж хотел дослушать, чем закончится эта сцена. Зейн выглядел лучше: стрелял гневом, но держался уверенно. Ровная осанка, надменное выражение лица и рождённая раньше его самого дисциплина в постоянном контроле. Найра осмотрела грозный лик и поняла, что его разрез глаз больше напоминал восточное происхождение, нежели европейское.
– Вопросов ты не задаёшь.
Рэймонд даже не моргнула, смачно зевнув.
– Да отвали уже. Ещё не выплакался?
Сурово пнув ногой лавочку, герр Циглер усмехнулся, завидев смятение на притуплённой физиономии Найры.
– С завтрашнего дня ты будешь учиться. Языкам и этикету. За тобой будет постоянное наблюдение. А мадам Яшина вскоре презентует свой проект: как мы можем использовать нераскрытую лгунью на благо общества.
– Пустите по кругу?
– Ха. Думаешь, стоит?
Встав, Рэймонд прикусила щёку. Сдержала горький комментарий. За неё отчётливо ответил фонарь: лампочка треснула и в конце концов взорвалась. Короткая искра пробежала между ними и не сулила ничего хорошего.
Подглядывающий парень в маске заинтересованно склонил голову. Иса подошёл к нему и пожал плечами. Оба осознавали: месть командира беспощадна и кому-то из них двоих когда-то придётся отступить.
Так и настала суровая реальность избранной, что длилась долгие полгода.
Никто из «братьев» не разговаривал с Найрой, лишь Иса изредка пытался вырваться и поддержать её, пообщаться. Строгий приказ создал между ней и детьми-люмо бездонную пропасть. Каждый завтрак, обед и ужин Найра проводила в гордом одиночестве, вяло ковыряя вилкой пюре с комочками или пожухлый сельдерей. Ей оставалось только наблюдать. И кое-что она приметила…
Например, бедняга Иса постоянно жался по углам и даже боялся лишний раз возразить кому-то из старших. У него в доме был собственный сад, куда он никого не пускал. Яшина призналась, что Иса обладает даром исцеления, но его сила работает только на тех, в ком заложен свет. По воскресеньям «львёнок», как его все называли, всегда звонил своей семье. Из всех он был единственным, кто ещё поддерживал связь с близкими.
Старший же «мудозвон» – так его обозвала Найра, оказался на редкость эгоцентричной, душной крысой. Калеб всегда докладывал, если Рэймонд находилась не там, где должна была быть по расписанию. Да, Найра пару раз пыталась сбежать в город, чтобы отдохнуть от словарей и занятий, но её всегда ловили. Не давали спать днём в рябиновом саду, отчитывали за кормёжку прибившихся с окраин бродячих собак. Найра гадала, как же за ней следили там, где не было камер? Оказалось, что урождённый канадец за своими круглыми очками прятал гниль – сдавал всех и вся.
Но он был чертовски умён во владении «светом» – дисциплина, которая запрещена для Найры. В один из жарких дней она вышла позагорать на лужайку и своими глазами