и неуверенно протянул ей металлический портсигар.
– Храни тебя Господь. Или кто тут местный голова? Экзорцисты? Я смотрела теории заговоров…
Затянувшись, Рэймонд прикрыла глаза и попыталась сосчитать, сколько сил и времени вложили чьи-то талантливые руки в роскошный архитектурный балдахин над ними.
– Это же барокко, да? У меня туго с этим… дизайном. Хотя нет, модельер, что сшил эту уродливую тряпку, явно переплюнул мои достижения! Надо же, да?
Когда эмоции переполняли Найру, она смешивала русский и английский язык. От каждой фразы старик дёргался, но молчал. Девушке нравилась эта «беседа»: всё лучше, чем разговаривать со стеной или очередными глазами, наполненными трагедией.
Как же она устала пропускать через себя чужое горе. Сотни разрушенных судеб, семей, и все хотят облегчить эту ношу, поделиться. Найре такие «подарки» не нравились. Ей приходилось лгать, что каждая жертва монстров отныне в лучшем мире, в светлом мире. Знать бы ещё, где это сказочное место…
– А чего у вас так много попугаев? Орут постоянно. Тупые какие-то. Или они тут святые? Вы ухаживаете за ними, да? – рядом со стариком стояла плетёная корзинка. – Охренеть не встать, у нас в России птичники так пафосно не одеваются. Хм, а у нас вообще есть птичники?.. Не, я всё понимаю. Мне бы такого попугая, хоть не так скучно будет дома. О, а это что?
Выкурив половину сигареты, Рэймонд схватила цепочку с крестом на груди старика и внимательно повертела золотое украшение. Ей показалось, что оно какое-то массивное и грубое по краям.
– Подделка. Зуб даю.
На самом деле Найра хотела помочь бедняге, которого обманули.
Старик схватился за сердце, разинув рот.
– Чего? У меня золотых брюликов никогда не было, но это всё, – золотой крестик трясся под носом деда, – неправда. Зачем носить ненастоящее?
Найра снова отвернулась, прислонившись к стене. И лишь спустя минуту заметила, что дёрганный старикашка достал телефон и, кажется, стал снимать её на камеру!
«Нельзя! Рыжуха меня убьёт, если видео попадёт в сеть! Опять накажут и запрут. Зачем он меня снимает? Я попалась!»
Как же она разозлилась от обиды – и минутку нельзя передохнуть. Засучив подол платья, Найра грозно наклонилась к побледневшему носу, похожему на картошку.
– Алло, приём! Кто дал разрешение? Меня нельзя снимать. Каков наглец!
– Scusa, scusa…7
– Как ты меня назвал?! Ну всё… Я тебе устрою Пасху. Все яйца отобью!
Сначала лёгкими шлепками она стала бить испуганного мужичка по плечам. Затем, выхватив телефон, разбила его о стену.
– Non arrabbiarti, per favore! Non volevo…8
– Ещё раз увижу тебя тут, гнев Светочи обрушится на твою семью! А потом придут чудища и погрызут твои коротенькие ножки. Никакой крест не спасёт! – потушив сигарету о шляпу наглеца, Рэймонд ухмыльнулась.
Боязливо закивав, да так, что все старческие складки затряслись, старик побежал куда подальше, заваливаясь на ходу. Для избранной настала пора