останков. Жаждало восстановиться: обрубленный хвост уже омертвел и волочился следом, а передняя лапа, прижатая к громадной туше, начала гнить, покрывшись белыми волдырями.
Ао поморщился: кисло-горький запах разложения он ненавидел больше всего.
Он решил напасть со спины, закончив с гадом после парочки ударов и финальной вспышкой. Рабочая схема. Но стоило ноге сделать шаг вперёд, бласт замер, а мягкие рожки на вытянутой «крокодильей» морде завибрировали.
– Чуткий попался, зараза…
Ао только и успел увернуться от атаки полумёртвым хвостом, больше разящим по инерции, нежели контролируемым самим монстром. Тут же бласт рассвирепел, пригибаясь ниже.
Из всей пятёрки именно Ао был самым шумным, как ни странно. С новым выпадом, бласт прыгнул на него, пытаясь схватить пастью, но не успел за вертлявым человечишкой – Ао полоснул его своим ножиком-танто. Лезвие искрило магией избранного. Скулёж бластов похож на высокий скрип… Приятная симфония.
– Давай. Подходи, урод.
Японец облизнулся и в левой руке создал шар света с глубоким синим оттенком. Горящая сфера вызвала у бласта злобный рокот: челюсти клацнули, а морщинистая глотка завибрировала. Сколько ненависти… И причина так и не раскрыта спустя два года. Махина взревела и бездумно понеслась на охотника, игнорируя боль в лапе.
Яркий свет озарил Ширасагиджо и привлёк воздушный патруль. Туша бласта упала замертво, испустив последний пар от ледяного тела. В Хрониках писали: они рождаются, живут и умирают в холоде.
Выпустив сигнальную ракету, Ао смахнул капли пота со лба и протёр лезвие ножа о штанину, включая рацию.
– Замок чист. Мусорщики могут войти. Внутренний двор, центральная башня: самая поздняя смерть, можете забирать. Да. Может, и успеете.
Палец в мозолях и рубцах нажал на кнопку, прервав связь. Напоследок Ао ещё раз оглянул изувеченный фрагмент из своего прошлого. Солдат уходил под гробовой марш падших чудищ: изрезанные тела, оторванные конечности, пробитые дыры и навечно высунутые языки, над которыми уже летают первые мухи. Остальным нужно поторопиться, если захотят восстановить замок.
Чёрные сплетения бластов прислонились к стене рва, опустившись в воду. Так и зависли над громадной тенью пропасти. Самый смелый, добравшийся до верхней крыши, лишился жизни, насаженный грудиной на остроконечную статую рыбы с телом тигра, – Ао чувствовал себя скульптором в том сражении. Считалось, что фигура «сятихоко» охраняла крепость от пожаров.
– А что насчёт мертвецкого холода? – спросил сам себя Ао, остановившись и взглянув в ночное небо. Давно он не видел звёзды, как жаль. В новой-бывшей столице Киото тоже много света и мало пространства.
Краем всё ещё переливающегося синим свечением глаза он заметил валявшийся журнал под липким мазутом, вражеской кровью, со знакомой физиономией.
Очередная обложка с нахальной рожей Третьего. Кагай скромно улыбался, демонстрируя выразительные ключицы. Надпись: «Рутина особенного