я много думал… Особенно, видя вживую этих мерзких пролесов, желающих разорвать всех на части.
Он на какое-то время замолкает, в его глазах отражается отстранённость, словно он погружается в воспоминания. Затем его взгляд снова фокусируется на мне, и он вздыхает.
– Я долго думал, почему ты стала такой… – Отец неловко подбирает слово. – Такой…
– Хорошей? – не выдерживая, усмехаюсь я, но он лишь хмурится.
– Лучшей, – говорит он и смущается, не зная, правильно ли донёс свою мысль. Видя, что я растерянно улыбаюсь, поспешно продолжает: – Ария, ты можешь изнурять себя тренировками часами, даже днями. Ты всегда лучше всех на уроках стрельбы, побеждаешь в соревнованиях. Ты мечтаешь сражаться с пролесами. Ты хочешь отправляться в опасные экспедиции.
– Все этого хотят, – скрещиваю руки на груди. – У кого ни спроси, все бы хотели покончить с пролесами раз и навсегда. Но, защищая город от редких атак, этого не сделать. Ты знаешь, в чём корень проблемы.
– Давай не будем погружаться в глобальные темы. – Он делает глубокий вдох и набирается смелости, чтобы сказать: – Ты не всегда была такой. Ты… Ты стала такой после её гибели.
Повисает тишина.
Глава 3
Так тихо, что звенит в ушах. Мои руки безвольно опускаются на колени.
– Прошу прощения?
Отец как будто не хочет говорить об этом, но делает над собой усилие.
– Ты стала такой после гибели матери.
Не могу поверить, что он это сказал. Сколько раз мы с Рори пытались поговорить с ним о ней, погрузиться в приятные воспоминания, чтобы заполнить пустоту внутри, но каждый раз он отстранялся, переводил тему или просто уходил.
А теперь он упоминает её так внезапно, я почему-то чувствую несправедливость. Рори был бы счастлив сейчас подхватить тему и замечтаться о былых временах. А я… Я совсем не готова это обсуждать!
Отец смотрит на меня внимательно, но смущённо и даже как будто испуганно. Проходит мучительная минута, когда он наконец нарушает тишину:
– Тебя никогда не интересовала стрельба до её смерти. Более того, ты называла меня скучным дядькой, пускающим стрелы, – он горько усмехается. – Я был даже рад. Я был уверен, что ты выберешь себе другой путь, не связанный с битвами. С матерью вы любили плавать. И у тебя были подруги, с которыми вы играли в куклы и обожали наряжаться.
Моргаю. Плавать?
Перед глазами невольно возникают смутные образы океана, шум прибоя и смеха. Я даже как будто вижу её улыбку, когда она оборачивается ко мне перед тем, как забежать в воду. Я и забыла, как часто мы плавали.
– Но она погибла, и всё изменилось. – Отец проглатывает ком. На его лице мрачная тень.
Снова повисает тишина.
– К чему ты клонишь? – Мой голос звучит хрипло после долгого молчания.
Он наклоняется ко мне и кладёт локти на стол.
– Есть кое-что, что я умалчивал о ней.
«Ещё бы», – хочется прыснуть мне, но я молчу.
– Не знаю почему, но я внезапно начал думать… как это повлияло