девушки произвело волшебный эффект не только на Малыша. Кремень подтянулся, как будто пытаясь стать выше ростом, втянул живот. Жокей, сохраняя свой обычный отстранённый вид, расчесал пальцами длинные до плеч чёрные волосы и начал закатывать рукава рубашки. Открылись жилистые бронзовые предплечья со сложным узором племенной татуировки. Кремень покосился на него и поспешил перейти в атаку.
– А мы ждали только вас, Джейн, – проворковал он, слегка наклоняясь к девушке. – Судя по вашему чемоданчику, вам девятый?
Кремень небрежно отодвинул Малыша локтем, провёл своим пропуском по считывающей панели и нажал девятку, не дожидаясь ответа.
– Девятый, – кивнула девушка. Её взгляд оббежал четвёрку оперативников, увы, не задержавшись и секунды на Малыше. Она покрутила в руке стаканчик с размашистой надписью «Джейн», которую разглядел Кремень.
– А куда едут такие внимательные мужчины?
Двери закрылись, и под тихую расслабляющую музыку лифт начал движение вверх.
– Увы, нам на сорок второй, – Кремень картинно вздохнул и небрежно нажал нужную кнопку. Во взгляде девушки мелькнул интерес: – Когда мы будем здесь в следующий раз, неизвестно. Но! Раз у вас заняты руки, чтобы записать мой номер, я запомню ваш. Диктуйте. На любом языке.
Девушка повернулась к Кремню и посмотрела на него внимательно, но при этом равнодушно – как коронер, вскрывающий не первый в своей жизни труп.
– Когда девушка оказывается одна в лифте с четырьмя мужчинами и хочет избежать проблем, – она начала спокойно говорить по-японски, и Малыша приятно погладила мысль о том, что Джейн и его тоже посчитала мужчиной, – ей надо следовать нескольким простым правилам. Правило номер три: не давать свой телефон деревенскому дураку. Плохая примета.
Она отвернулась, и Малышу показалось, что температура в лифте упала градусов на двадцать. Но Кремень и не думал сдаваться. Он тоже заговорил по-японски и сразу зашёл с главного козыря:
– Вы знаете, Джейн, когда я вернулся из Зоны-5 в первый раз… – тут лифт снова звякнул, и двери скользнули в стороны. Девушка, ни секунды не заинтересованная в продолжении истории, неожиданно повернулась к Малышу. На такую короткую и такую бесконечную секунду её серые глаза потеплели.
– Удачи! – негромко сказала она Малышу и вышла в коридор со стенами, отделанными, как в дорогом отеле, тёмным деревом и красным бархатом.
Двери закрылись, и лифт потащил оперативников вверх.
Жокей с сочувствием положил Кремню руку на плечо.
– Ладно, не переживай, брат, – добродушно сказал он. – Можешь трахнуть мою мамашу. Она как раз полгода назад умерла.
Кремень скинул его руку, но всё равно засмеялся. Малыш сжал губы, чтобы они не разъехались в улыбку, и заметил, как то же самое делает отец, при этом качая головой.
– Как будто аналитики лучше нас! – с обидой фыркнул Кремень, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я всё понимаю, девятый этаж, белая кость, но нос-то чего задирать?