жизни, вселенной и всего остального.
Тихо посмеялась, поняв отсылку к любимой папиной книге, и на моих глазах снова выступили слезы, которые быстро вытерла рукой. Кажется, произошедшее сделало меня слишком чувствительной.
– К слову об ошибках. Ты совершишь очень и очень большую, если не съешь свой ужин, – доверительно сказал папа, чуть боднул меня плечом и с улыбкой кивнул на остывающую еду на моем столе.
Передо мной стояла высокая белая чашка для латте. На дне, несмотря на ее изначальное предназначение, остывали последние капли крепкого черного чая с молоком. К концу уже подошла третья. Возможно, понадобится еще одна.
– О чем задумался, сын? – раздался вкрадчивый вопрос откуда-то из-за спины.
Отец вошел на кухню в черной футболке и свободных джинсах и сразу направился к кофемашине. Проводив его коротким взглядом, вылил остатки чая в раковину слева. Я уже наизусть знал его обычный ритуал после тренировки в нашем подвале, который он превратил в самодельный спортзал. Когда сделает нескольких подходов к тренажерам по своей собственной системе (она постоянно менялась, и я никак не мог разобраться, по какому принципу он ее составляет), он надевал именно эти джинсы и именно эту футболку и поднимался на кухню. Сейчас он собирался сделать себе ровно три чашки эспрессо. И растягивать их, пока не проснется мама.
Мыслей было очень много. Вчера вечером дочитал древний трактат про сообщества, которые занимались поднятием трупов. Пытался понять, что сподвигло этих идиотов вообще полезть в некромантию. На днях между парами в Академии мне рассказали, что в некоторых случаях стихийная магия может усиливать ритуалы некромантов. Так и не придумал ни одного варианта, чтобы это было возможно. А еще крутил в голове разговор с Моной и – во имя всего живого, никак не доходило, что за нелогичную чушь она тогда выдала.
– Как ты считаешь, кто лучше – некроманты или экзорцисты? – спросил у отца.
– Это зависит от критериев оценки и разных обстоятельств. Но в большинстве случаев я бы сделал ставку на некромантов.
Отец обошел стол, по очереди выставил перед собой три чашки со свежесваренным эспрессо. Сел напротив. Я кивнул, принимая его ответ. Именно так я и думал. Нелогичная чушь.
– А в чем дело? – поинтересовался отец и сделал небольшой глоток из левой чашки. Поставил в голове отметку: обычно он начинал с правой. У меня была теория, что он подсознательно их меняет. В зависимости от настроения. Но никак не мог ее подтвердить.
– Ни в чем, – равнодушно ответил я. Если все так, как я думал, следует поскорее выкинуть это из головы. Нет смысла много говорить о том, что не стоит внимания.
– И все же?
– Просто спор.
– Какой?
Отец внимательно посмотрел на меня, пока пил свой кофе. Я не торопился отвечать на его вопрос. Потому что знал, к чему это приведет. Он будет долго говорить о всяких отвлеченных вещах. И так продолжится, пока его не заткнет мама. И уйти от этого нельзя. Лучше даже