я тоже на романтике погорел – наслушался песен об избранности иудейской, а на деле оказалось – избраннее тот, у кого пейсы длиннее. А кого их нет – тот и вовсе не еврей…
Слегка захмелевший Шумский лукавил. Ни по каким горячим точкам он не бегал и из органов не уходил. Его попросту уволили за излишнюю самостоятельность и использование недозволительных методов. Он занимался тем, что привлекал к расследованиям экстрасенсов, парапсихологов, хиромантов и прочую околонаучную публику. И хотя «помощники» иногда и давали полезную информацию, что было скорее случайностью, подшить к делу её было нельзя. Ну как можно юридически оформить показания какой-нибудь гадалки бабы Веры или шамана Толи, пусть даже они помогли найти американского шпиона? В конце концов начальству выкрутасы Шумского надоели, и после одной из медицинских комиссий его тихо уволили.
– А в отеле что не работается?
– Да не моё это дело – халдеем быть.
И опять Шумский слукавил. После ухода из ФСБ, устроившись на должность швейцара в «Магистрат», он по инерции продолжал вести разведывательную деятельность. Обнаружив в одном из номеров подслушивающие устройства бывших коллег (отель часто посещали иностранные гости), он рядом поставил свои. Когда технический отдел их нашёл, директору отеля позвонили из управления ФСБ и настоятельно попросили избавиться от Шумского. И вот сегодня директор, женщина, несомненно, творческая (до работы в отеле возглавляла музыкальное училище), вызвала его и, однозначно проявив креативный подход к формулировке, сказала, что он уволен, так как не соответствует изменившимся требованиям к сотрудникам, а именно – не владеет китайским языком. Игорюня сразу понял, откуда ветер дует, и оспаривать решение не стал.
Слушая приятелей, Эжен ощущал, что из главного героя, кем до последнего времени себя считал, превращается во второстепенный персонаж. Граба полностью взял в свои руки инициативу – говорил тосты, шутил с официанткой и то и дело заказывал водку, как в старые добрые времена.
Несмотря на то, что до вечера было ещё далеко, на сцене появился рыжеволосый человек с испитым лицом и трубой в руках и, включив фонограмму, заиграл заунывную мелодию, чем сразу привлёк внимание Грабы:
– Кто это?
Теперь сочувственно завздыхал Шумский:
– Витька Косуля. Тоже на романтике сгорел: думал, всю жизнь будет в военном оркестре на парадах играть, и вот…
В этот момент Витька выдал такого петуха, что женщины за соседним столом вздрогнули, а спешившая с подносом официантка чуть не упала.
– А вам что по заграницам не сидится?
– Художника здесь одного ищем, Йозефа Ханса, может, слышал?
– Как не слышать, лет пять назад всем отделом его искали.
И хотя водки было выпито достаточно, Граба вмиг протрезвел:
– Нашли?
– Я бы нашёл, да только начальство… Бюрократы несчастные! – разошёлся Шумский. – Не понимают, что для розыска любые средства годятся. У меня такие люди есть, что чёрт не спрячется!
Выкрики бывшего разведчика начали