хвалебные речи о музыкальном даре Шумского ему всё же удалось кое-что узнать. Игорюня рассказал, что несколько лет назад Ханс приехал в Томск и, просрочив визу, пропал. Розыском занялось местное отделение ФСБ. Официальные поиски результатов не дали, тогда Шумский привлёк к розыску знакомого парапсихолога, и тот указал направление, где может находиться художник. Однако начальство не приняло информацию всерьёз, и Ханс до сих пор считается без вести пропавшим. В доказательство Шумский пытался звонить парапсихологу, чтобы тот приехал, но постоянно попадал на какую-то Марину и требовал, чтобы та немедленно явилась к ним, а иначе завтра он вызовет её повесткой. Но ни Марина, ни тем более парапсихолог так и не появились, и тогда Шумский, заявил, что если у них есть вещь, принадлежащая Хансу, то он сам его найдёт, так как обладает экстрасенсорными способностями. Граба дал ему картину. Шумский вертел её во все стороны, ногтем сковыривал краску, нюхал и даже пробовал на вкус, но безрезультатно – нахождение Ханса ему не открылось. Тогда он стал показывать приёмы рукопашного боя. Но не то от долгого отсутствия тренировок, не то от большого количества выпитого у него ничего не получалось, и Граба раз за разом укладывал его на лопатки.
Эжен поднялся с кровати и собрался будить приятелей, как у Шумского в кармане брюк зазвонил телефон. Не открывая глаз, он достал телефон и поднёс к уху:
– Майор Шумский. Кто? Мишаня? Нет, не звонил. Четырнадцать пропущенных вызовов? – открыл он глаза и, увидев картину, наморщил лицо. – А, точно, – стукнул себя по лбу, – звонил. Извини, что-то заработался вчера. Сейчас можешь к «Магистрату» подъехать? Дело есть. Жду.
Он резво вскочил с пола, точно и не было вчерашнего застолья:
– Здорово, Жека! Ну что, надо будить этого хорька, – смотрел он на Грабу, – а то сейчас Насюта приедет.
– Кто?
– Мишка Насютин, парапсихолог. Сейчас мигом вашего художника отыщем.
«Когда же они протрезвеют?» – подумал Эжен и, тем не менее, вместе с Шумским принялся тормошить Грабу.
Тот долго сопротивлялся: закрывал лицо руками, что-то бормотал и не хотел просыпаться, но настойчивость приятелей сделала своё дело – он открыл глаза:
– Игорюня, ты смерти моей желаешь? Дай поспать, а то и так вчера своим кун-фу чуть не убил.
Когда Шумский сказал, что сейчас придёт парапсихолог, Граба нехотя поднялся с кровати:
– Сходите кто-нибудь за пивом.
Шумский категорично возразил, сказав, что алкоголь вызывает в людях низкие энергии и это может помешать работе парапсихолога. Приблизительно через полчаса у него зазвонил телефон. Бросив в трубку: «Иду», Шумский вышел из номера и вскоре вернулся с высоким мужчиной в изрядно поношенном пиджаке, в очках, с пышными усами и торчащими во все стороны седыми волосами, отдалённо напоминающими шевелюру не то Эйнштейна, не то Бетховена.
– Знакомьтесь. Михаил