глоток. Кипяток её, видимо, не обжигал. В который раз я мысленно окрестил её бесчувственной ведьмой. – Злишься, что мы без спроса зашли к тебе на чай?
– Дерево, Дарина! Гребанное дерево в моей спальне! В СЪЕМНОЙ квартире! – задыхаясь от гнева, я буквально сыпал словами, чувствуя, как внутри всё кипит от злости.
Её глаза, наконец, выразили нечто большее, чем равнодушие. Дарина закашлялась, быстро поставив кружку на стол. Ярослав, стоявший рядом, подскочил, как ужаленный. Его лицо выражало немое изумление, смешанное со страхом. Я, окинув их обоих взглядом, ожидал объяснений.
– Ты… – начала Дарина, замявшись, нервно покусывая губу. Такую растерянность я видел у неё впервые. Её обычно непроницаемое лицо было искажено беспокойством. – Ты, кажется бредишь…
Она обошла меня стороной, и схватив за плечи, подтолкнула к табурету. – У тебя жар! – проверила она мой лоб, хотя он, на самом деле, был прохладный. Её действия были суетливые, и довольно нервные. – Где у тебя аптечка?
– Дарина, что происходит?! – спросил я, устроившись на табурете, скрестив руки на груди. Её метания меня пугали. Ярослав наоборот, молчал словно каменная статуя. Его мозг, судя по всему, работал на пределе возможностей. Я тоже пытался понять, что происходит, анализируя сложившуюся ситуацию. Возможно, что это коллективная галлюцинация? Или шутка, зашедшая слишком далеко? Или… нечто другое? Ровное дыхание Дарины стало прерывистым, ее пальцы нервно теребили край своей рубашки. Она выглядела, мягко говоря, обеспокоенной, что было крайне необычно для нее.
– Ты видишь его, да? – она спросила шепотом, будто чего-то опасаясь. Я кивнул, также не желая отвечать вслух. Переведя взгляд на нашего друга, девушка опустилась на ближайший стул, потирая своей ладонью лоб.
– Ты помнишь что-нибудь? – голос Ярослава раздался за моей спиной, и я сразу же повернулся к нему в пол оборота.
Паника сжала горло своими ледяными пальцами. Ярослав, склонился надо мной, его лицо, было искажено тревогой.
– Клад, лес, старик… – слова, вырвавшиеся из моего рта, эхом отозвались в пустой голове. Обрывки, осколки памяти, словно разбитое зеркало, отражали лишь хаотичные образы: бушующий ветер, клонящиеся деревья, земля, уходящая из-под ног… А затем – темнота и поглотивший меня ураган.
Я ничего не помнил. Абсолютно ничего, кроме этого ужасного ощущения пустоты, зияющей дыры в моей собственной истории. Последнее, что я отчетливо осознавал, – это обычное начало дня, а затем… этот кошмар.
– Вы мне утром что-то в чай подмешали? – мой голос сорвался на крик. Слова вырвались наружу, словно пытались заполнить образовавшуюся в моей памяти пустоту. Я вскочил, громко хлопнув ладонью по столу. Деревянная поверхность провибрировала под ударом, отражая мою внутреннюю бурю.
Дарина, испуганно отшатнулась. Ее глаза были широко раскрыты от удивления и, возможно, страха. Ярослав мгновенно встал перед ней, словно защитная стена. Его поза говорила о готовности к защите, и отражению