вздрогнула, и вся крона пришла в движение. Абсолютно все ветви, как живые, начали скручиваться, изгибаться и сжиматься, будто старались вернуться до своих первоначальных размеров и спрятаться в углу. Это было поистине завораживающее зрелище, полное мистического очарования и нескрываемой тревоги. Было ощущение, что береза стесняется нашего присутствия и чувствует себя неуютно под моим взглядом. Но, в ней не было агрессии. Лишь неловкость, скрываемая за быстрыми, суетливыми движениями ветвей. Я вспомнил рассказ Дарины. Может быть, все это действительно было правдой?
15.05
Сердце колотилось в груди, словно бешеная птица, когда я приблизился к берёзе, стараясь не нарушить хрупкое равновесие момента. Дерево, словно живое существо, качнулось, прижимаясь к стене комнаты, словно опасаясь моего приближения. За моей спиной раздался тяжелый вздох Дарины, полный невыразимой печали. Она, словно преодолевая невидимый барьер между мной и деревом, протиснулась в узкий просвет, смело приблизившись к тонкому, почти хрупкому стволу. Присев на корточки, брюнетка обняла берёзу, прижимаясь к гладкой коре, словно к живому телу. В этот момент я увидел – две слезинки, медленно скатывающиеся по ее щекам, оставляя за собой блестящий след. Удивление перехлестнуло меня с головой. Обычно, эмоциональность девушки, была тщательно скрыта за непроницаемой стеной сдержанности, но сейчас, она плакала. Эта сцена казалась нереальной, словно выхваченный кадр из сюрреалистического сна.
– Я никогда не видела свою сестру вживую, – повернувшись, она бросила в мою сторону короткую фразу. – Но… – брюнетка запнулась, – за неделю проведенную вместе, она так и не обратилась обратно в девушку, какой ты мог видеть ее, в своих снах.
Ее глаза, в которых все ещё стояли слезинки, пристально смотрели в мою сторону.
– Десятилетия… столетия поисков – и вот, наконец, долгожданное воссоединение. Вот только, что же нам делать дальше?
Глава 3.
Вторник. 9 июня. 8.00
Густой, почти непроницаемый мрак окутывал меня. Только силуэты деревьев, ощетинившихся колючими ветвями, вырисовывались на фоне беззвёздного неба. Где-то позади, из глубины этой тьмы, донесся знакомый женский голос, низкий и немного хриплый, словно он пробирался сквозь густую листву.
– Ты чувствуешь меня? – фраза, сказанная ею, прозвучало тихо, почти как шепот ветра.
Я медленно обернулся, напрягая зрение, и пытаясь различить хоть что-то в этом сумраке. Листва, грубая и шершавая на ощупь, казалась живой, словно сама шептала тайны ночи. Мой взгляд скользил по стволам деревьев, я искал хоть малейший просвет, но тьма была абсолютной, поглощающей всё вокруг. Чувство неизвестности сжимало грудь, но это был не страх, а скорее интрига, завораживающего ожидания.
– Ты слышишь мое сердцебиение? – спросил голос снова, и на этот раз я уже сосредоточился на звуках. Сначала я слышал лишь шум ветра в кронах высоких деревьев, скрип сучьев, и собственное дыхание. Но, постепенно, из глубины ночи, начал