диагностики состояния оборудования.
Конечно же, если верить ей, все их системы были в полном порядке. Проблема заключалась в том, что верить ей, скорее всего, больше не стоило.
– Ты за кого нас принимаешь? – обиделся Стан, – В первую очередь попробовали на них перепрыгнуть. Даже белого шума нет, чтоб его, – он с ненавистью затушил окурок об бортик пепельницы.
– Ладно. Иди. Если что-нибудь прояснится – сразу сообщи, договорились?
Всего. Лишь. Аппаратный. Сбой.
– Договорились.
Стан покинул кабину, оставляя их со Стивом наедине со стоящим столбом дымом. Стив в очередной раз зашелся в приступе кашля.
– Может, вентиляцию помощнее выкрутим?
– Да некуда уже, и так на максимуме работает, – отозвался Ал и, смерив Стива оценивающим взглядом, добавил, – Сходи лучше проветрись.
– А если люди…
– Если люди будут спрашивать, что со связью, скажи, что у нас неполадки и мы уже занимаемся их устранением, понял?
Стив кивнул.
– Отлично, иди.
Ал дождался, пока он покинет кабину и нажал несколько кнопок на панели управления, включая связь с экипажем:
– Народ, общий сбор в зале управления через двадцать минут. Мне нужно с вами поговорить.
В первую очередь, им необходимо было выработать официальную версию произошедшего и придерживаться ее до последнего. Вопросы у пассажиров возникнут – и, если они хотели избежать паники, они должны были подойти к этому неизбежному моменту во всеоружии. Затем…
Затем необходимо было понять, что делать дальше.
Полное радиомолчание Солнечной Системы, – и заодно всех остальных базовых станций, – пугало. Пугало настолько, что, несмотря на все заверения Стана, Ал не хотел верить в то, что неполадок на их стороне нет. Однако противный червячок сомнения периодически выглядывал из глубин сознания и напоминал о том, что Стан – ас своего дела, что никогда еще такого не было, чтобы одновременно на корабле из строя вышли три основных и пять резервных каналов связи, что даже в случае масштабного сбоя, они все равно должны были слышать хотя бы белый шум, а не эту чертову тишину.
Чем дольше он сидел один, таращась в одну точку голографической панели, тем дерьмовее ему становилось. В голову лезли непрошенные мысли – и прогонять их с каждым мгновением становилось все сложнее и сложнее. Руки снова начинали дрожать.
Объявленный им всеобщий сбор, в каком-то смысле, спас ситуацию.
Люди собрались в зал управления непривычно быстро. Страх и неопределенность, без сомнения, сыграли в этом не последнюю роль – обычно дозваться их, всех и сразу, дорогого стоило.
Как только Ал переступил порог переполненного помещения, на него тут же посыпался вал вопросов:
– Что с интернетом? Уже два часа как из варпа вышли, люди волнуются, – предсказуемо интересовались бортпроводники.
– Что за тряска утром была? У нас все показатели зашкалили, думали, расплав будет, – раздавалось из реакторного отдела.
– Где