target="_blank" rel="nofollow" href="#image4_5e9818ab672b8d7ad4d8c3d3_jpg.jpeg"/>
Пару лет назад, гуляя по Ярославлю мы забрели в район Сокола. Для хохмы зашли в сберкассу и спросили про свой вклад. Он был жив! Мы его не закрыли, оставив на память. Тем более что его не хватило бы даже на одну поездку в автобусе.
БССР
1980 год – год Олимпийских игр в Москве. Каким образом и зачем я ездил в этот период в Москву в командировку, уже не помню.
Когда был там, по городу разнеслась молва, что два дня назад умер Владимир Высоцкий. Я и сопровождающие меня офицеры полка съездили на Ваганьковское кладбище. Шёл третий день после его смерти. Множество людей. Горы цветов. Кто-то читает стихи Высоцкого, кто-то плачет. Обстановка горестно-торжественная.
На соревнованиях олимпиады я не был, поэтому сгусток впечатлений, связанных с 1980 годом остался от посещения Ваганьковского кладбища.
За время этой-же командировки я купил Анне подарок в новую квартиру – тюль. Как и многое по тем временам – дефицит. Красивая, сделана под Вологодские кружева, а вышито по полотнищу «Москва – 80» (В честь Олимпиады). Прочная, красивая, отдающая блеском золотых медалей Олимпиады.
А вот надпись: «Москва – 80» меня подвела. Если бы не эти слова, то может и висеть ей сейчас, но в 1991 году Анна сказала, что её пора выбрасывать – стыдно перед людьми, ей скоро сто лет. Я противился:
– «Какие сто? Всего одиннадцать и выглядит как новая. Тем более память…».
Анна была неумолима. Да и я понимал, что эта надпись как запись в паспорте! Скрепя сердце отнёс на помойку и аккуратно положил сбоку – кому-то ещё послужит.
Полоса везения тоже бывает широкой. Редко, но всё же бывает: мне выпало идти в отпуск в июле месяце. Причина проста – полковник Карвацкий стремился проводить свой отпуск на осенней охоте. Его не удерживало даже то, что полку планировались стрельбы на полигоне Сары-Шаган в составе корпуса в начале ноября.
Времени на подготовку оставалось мало, но комполка был верен себе:
– «Всё будет хорошо. Успеем подготовиться. Чего тут особенного? Полигон?
И из-за него мне и заместителям в декабре в отпуска идти? Кто так думает?» – спрашивал командир.
Почему-то так никто не думал. В том числе и я.
Надо сказать, что как не странно, но в придворном полку, независимо от возникающих сложностей и нерешённых задач (такие есть всегда) все заместители ходили в отпуск летом! Полковник Карвацкий установил жёсткий порядок отпусков: до командира полка должны отгулять все замы. Делалось это для того, чтобы, когда пойдёт в отпуск он сам все были на месте. Легче руководить первому заму.
Надо сказать, что Леонид Матвеевич отпускал офицеров и прапорщиков по семейным обстоятельствам без всяких препонов, а если они возникали, то помогал их преодолевать.
Командир помогал независимо от того как характеризуется по службе офицер. Разгильдяю он помогал точно так же