Ламетри с горечью замечает, что «мы начинаем смутно распознавать единообразие природы». К взглядам Ламетри мы еще не раз вернемся! «Человек-машина» – это, весьма современные представления в связи с выведением формулы смерти. Если мы теоретически не справляемся с извечной проблемой дуализма души и тела, (в нашем случае, не сможем найти объяснение взаимосвязи и взаимозависимости строения тела и особенностей характера человека), то неизбежно приходим к выводам французского философа Пьера Жана Жоржа Кабаниса (1757—1808 гг.), который очень просто ответил на все, связанные с этим дуализмом, вопросы. Он написал: «Чтобы составить себе точное понятие об отправлениях, результатом которых является мысль, (= душа.– Е.С., Е.Ч.), следует рассматривать головной мозг, как отдельный орган, предназначенный исключительно для ее производства, подобно тому, как желудок и кишки совершают пищеварение, печень вырабатывает желчь, околоушные, подчелюстные и подъязычные железы отделяют слюну». Это, скажем, так же просто, как эдипов комплекс для объяснения психосоматических хитросплетений. И также далеко от истины!
Прав был английский исследователь Чарльз Шеррингтон, который в 1952 году признавался, что «в области познания отношения духа к телу мы не продвинулись вперед по сравнению с Аристотелем». Это положение верно и сейчас. С появлением кибернетики, возникло понятие «черный ящик». Как взаимодействует «душа с телом» – остается для ученых до сих пор «черным ящиком». Что же касается И.П.Павлова, построившего теорию «высшей нервной деятельности человека», положив в ее основу понятие рефлекса Декарта, то великий ученый признавался, что «для него так и осталось загадкой, каким образом материя мозга производит субъективное, то есть, идеальное, явление».
Не пытаясь решить выше перечисленные «проклятые вопросы» психо-физического параллелизма, мы для нашей задачи вводим понятие социальных основ психосоматики. То есть, как бы сразу убиваем двух зайцев. Во-первых, вместо поиска идеальной души, которая якобы находится в теле, мы тело человека рассматриваем как совокупность социальных функций. От рождения человека, до его смерти. Новорожденный становится в подлинном смысле человеком, приобретая социальные функции. Человек умирает человеком (а не «растением»), если сохраняет хотя бы одну социальную функцию (в виде какого-либо навыка или речи, как показывает практика реаниматологии, и исследования танатологии). Во – вторых, мы философскую проблему сужаем до одного из практических ее решений – познания социальных основ психосоматики и психотерапии. В данном случае это возможно, если мы применяем вместо нее «черный ящик». И, наконец, в третьих, мы вместо академического теоретизирования, представим различные модели психосоматики человека, которые «работают» в настоящее время: а) психоаналитическую; б) гуманистическую; в) клиническую; г) феноменологическую; д) психофармокологическую (в соответствующих