почти бесплотные и в то же время невыразимо сильные руки скользят по его прядям, наматывая их так, будто желая завязать в сеть. Сияющие синие глаза в ореоле золотых ресниц заглядывают внутрь его. Соблазнительные бледные губы совсем рядом. Сам Денница… На языке у Дугласа вертелось множество имен ужасающих или благородных, какими стоило его называть: Люцифер, Масмема, Вельзевул…
– Ты знаешь мое имя! – золотистый голос проник будто сквозь него. – То, которое я предпочитаю.
– Да, – Дуглас с трудом кивнул. Он видел свою мечту так близко и в то же время его вдруг кольнуло острое чувство разочарования. Разве об этом он в последнее время мечтал? О близости с бывшим сыном зари? Если так, то тот был совсем рядом. Так почему же Дуглас вдруг принялся искать в его лице совсем другие женские черты? Черты Рианон. Почему это она не могла сейчас к нему прийти? Почему вместо нее пришел Мастема? Ведь в последнее время Дуглас мечтал лишь о ней.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, что прекрасный ангел явился к нему вовсе не с предложением близости.
– Твой король хочет заполучить меня в свое войско? – бледные губ изогнулись в усмешке, от которой мороз пробежал по коже. Это было утверждение, а не вопрос и все же Дуглас кивнул.
– Любопытное предложение…
Даже плененные Дугласом существа в клетках и углам башни захихикали, различив издевку в тоне Денницы. Дуглас же не знал, куда ему девать глаза.
– Я обещал…
– Я знаю, что ты пообещал, – прервал его ангел. – Неужели ты считаешь, что я могу хоть что-то не знать.
– Ну… – юноша ощущал себя последним дураком. Его кумир намеренно втаптывал его в грязь, пеняя ему его наивностью. – Думаю, ничто не ускользнет от вашего внимания, монсеньер.
– Монсеньер, – красивые бледные губы опять усмехнулись. Дуглас заметил, что издевательская усмешка расцветает на них подобно розе, так они красивы. Он никогда не был поэтом, и все же сравнение напрашивалось само собой.
– Забавное обращение, но мне нравится…
Хохот так и не раздался, но в мозгу Дугласа он все же прозвучал, подобные звону золота в пещерах драконов, оглушительный и в то же утробный.
– Слишком низкое для вас, – испуганно пролепетал он.
– Зато суть передает, – его золотые ресницы вдруг опустились, не роняя при этом тени на щеки, лишь сияние. – Я никогда не был первым…
Он задумчиво нахмурился, будто взвешивая недавние воспоминания.
– Нет, вы первый и только вы, – осмелился возразить Дуглас и тут же прикусил язык. Рука до этого гладившая его локоны, чуть не сомкнулась на горле.
– Она так не считает, – прошептал Мадеэль.
На это Дугласу было уже нечего возразить. Он помнил Рианон. Один ее облик в миг перечеркивал все, чем он жил до этого. Он мог понять Денницу, его страсть, его любовь, его самоотречение… Он же не готов проиграть ради нее? Дуглас