бросает в пот, я начинаю задыхаться, представив, как врезаюсь во вспомогательную станцию или как меня затягивает на орбиту Эстер и я сгораю дотла. Эта арена предназначена для настоящих наездников, защитные ограждения задерживают только то, что движется между платформами. Ракс, думаю я. Как он. Как отец и Мирей Ашади-Отклэр. Как лучшие из лучших, я должна сохранять спокойствие в гуще хаоса и владеть ситуацией. Это от меня зависит каждое движение боевого жеребца.
Но на этот раз он делает движение за меня.
Чувствую, как у меня внутри – где-то в костях – что-то щелкает и встает на место, и, словно в дремоте под действием транквилизатора или по велению руки кукловода, мой позвоночник подстраивается к наклону назад. Не такому, как демонстрировал Ракс, не настолько точному и мощному, но достаточному, чтобы стало легче держать копье. В этом положении меня не так сильно ведет вправо. Призрачный Натиск никогда ничего не сделал сам… впрочем, я ездила на нем недолго. Наверняка это нормально, какой бы дикостью ни казалось.
Манекен приближается. Ближе, еще ближе, твердосветная мишень – как сияющий оранжевый маяк. От света глаза напрягаются, неловкая левая рука стискивает копье, я притормаживаю, борясь с мощной гравитацией. Целюсь. Стараюсь уравновесить острие и рукоять. Мне с большим трудом это удается. Не выйдет. Ничего у меня не выйдет – правой рукой еще куда ни шло, может, и получилось бы, но левой…
До столкновения осталась секунда. Еще меньше.
Я наношу удар.
Как во все напряженные моменты моей жизни, последняя секунда растягивается надолго, и я вижу, как копье попадает в цель. Вообще-то лишь царапает по краю мишени – оранжевые пиксели рассыпаются в космосе, как капельки воды. Разрушитель Небес проносится мимо манекена, направляясь к противоположному краю ристалища.
Получилось.
– Получилось! – вскрикиваю я, глотая половину звуков. Чувство гордости раздувается у меня в груди… и я допускаю ошибку. Соскальзываю с бритвенно-тонкой грани между сосредоточенностью и рассеянностью, теряю устойчивую позу, которую заставил меня принять Разрушитель Небес. Кабину заполняет ужасающий скрежет металла и хрип глохнущих двигателей.
Прежде чем опрокинуться, я успеваю произнести всего одно слово:
– Дерьмо.
Мир вокруг взрывается, превращаясь в хаос, верх меняется с низом, звезды и мрак вертятся колесом, красные, оранжевые и зеленые вспышки сливаются в тошнотворную спираль, у меня внутри все обрывается и падает, и еще раз, и еще, смутно вспоминается перезапуск, когда что-то влезло в мое сознание, и я продолжаю вращаться, потеряв ориентацию и неуклонно продвигаясь вперед. Двигатели, двигатели – но невозможно сосредоточиться, когда мозг задыхается под собственным весом. Обмороки и осознание накатывают волнами, путаются, в какой-то момент прояснения я вспоминаю урок Дравика:
«Опрокинуться опаснее всего, потому что немногие наездники в этом случае способны контролировать происходящее. Наездник – всего лишь