Я оделась, собрала сумку и отправилась на выход, не желая видеть того, кто разрушил мою жизнь. Мою любовь. Мои отношения.
– Ты куда-то собралась, Аля? – голос с лестницы.
Чувство дежавю охватило меня. Я развернулась в гостиной и сжала кулаки от негодования. Руднев спускался вниз.
– Немедленно верните меня домой! И выпустите меня из своей золотой клетки!
– Кто твои родители, Аля?
Едва не поперхнувшись от его вопроса, я прищурилась и скрестила руки на груди.
Неужели этим он занимался вчера весь вечер в своем кабинете?
– Какое вам дело?
– Отвечай мне. Братья, сестры есть? Были? Что ты знаешь о своем детстве, кроме детского дома?
Застываю изваянием перед его фигурой. Он тронул то, что я так сильно хотела забыть. О чем я бы предпочла больше не вспоминать. Детский дом – это место, где живут злые дети. Я никогда не пожелаю своему ребенку познать эту участь, именно поэтому я не позволю Рудневу отобрать у меня ребенка.
Я приложу все усилия, чтобы не отдавать мою родную кровь его брату. Кто знает, какой он – его брат? Может быть, он намного хуже самого Руднева?
– Братьев и сестер нет. Папа погиб в авиакатастрофе, когда мне было пятнадцать лет.
– Мать? – допрашивал он.
– Зачем вам все это?!
На глаза наворачиваются слезы. Я была совсем маленькой, когда самолет, в котором летел мой отец, разбился. Я о многом не успела его спросить элементарно потому, что была еще слишком маленькой и совсем не интересовалась своими корнями.
– Мать, Аля. Кто она? Где она? Как погиб твой отец? – безжалостно повторяет он болезненные вопросы.
Кусаю губы, чтобы сдержать эмоции. Он не отступит. Ему все равно на боль чужих людей.
– Я никогда не знала свою мать. У меня нет ни братьев, ни сестер. А мой папа погиб при перелете из Швейцарии шесть лет назад. Это все?! Я могу быть свободна от вашего допроса?! – с ненавистью спрашиваю я, – или вы недостаточно погубили мою жизнь?!
Не сразу замечаю, как лицо Руднева преображается. Оно вытягивается в сомнении, а его глаза недоверчиво смотрят на меня.
– Ты сказала… из Швейцарии?
– Именно так я сказала, – холодно отвечаю я.
А через несколько секунд я недоверчиво переспрашиваю:
– Вы что-то знаете? Почему вы так удивлены?
Взгляд, которым меня одаривает Руднев, совсем мне не нравится. И его молчание. И его мысли.
– Все три года я не переставал искать свою жену. И много раз я летал в Швейцарию, чтобы еще раз побывать в ее родном доме и найти какие-нибудь зацепки. Вика росла в Швейцарии, там же живет ее мать.
– И что вы хотите этим сказать? Когда вы прекратите сравнивать меня со своей женой? Неужели я стала именно той зацепкой?! – жестко усмехаюсь.
– Сравнивать тут не нужно. Ваша схожесть на лицо.
С этими словами Руднев кивает в сторону камина в гостиной, где мы находились. Я поворачиваюсь и вижу перед собой большие фотографии, на которых изображена… я.
Нервно усмехаюсь, подходя