На грани вымирания. Элис Кэрнил

улыбается, отпуская простынь и забирая свои принадлежности. Серая масса ткани быстро опадает к ногам, оголяя снова.

      Отойдя к койке, кидая поверх вещи, Леон спешно одевается. Всё та же белая футболка, которую, скорее всего, одолжили ему из своего гардероба другие обитатели деревушки, потому что его личная была не в лучшем состоянии, и светло-коричневые штаны песочного оттенка. Затянув потуже кожаный ремень тёмно-коричневого цвета с большой позолоченной по краям бляшкой, Леон присаживается, доставая из-под койки обувь: берцы всегда трудно было шнуровать. Трудно и мучительно долго. Кэрнил бы предпочёл расшнуровывать платья девиц, а не заниматься обратным!

      Поправив штаны, заправив в них края футболки, он разминает плечи, шею, проводя по ней ладонью, сминая. Полностью подготовившись, зевая, Кэрнил подходит к девушке, громко ступая по деревянному полу. Настолько громко, что слышится еле уловимое эхо его шагов.

      – Скажи, где те, кто со мной был? – пусть Леон не всегда может держать язык за зубами и порой болтает много лишнего, сейчас он не собирается как-либо указывать на родство с Деймоном и подобие дружбы с Мерелин. Сейчас всё действительно выглядит мирно и спокойно, но никто из них не уверен в том, что человек напротив не сделает того, о чём потом каждый пожалеет.

      – А… Они в паре домов отсюда. Нужно выйти, пройти прямо, повернуть направо – будет дверь туда, где находится парень, а девушка – в хижине напротив. Заплутать сложно, у нас тут всё как на ладони, – перестав отворачиваться или скрывать глаза под копной волос, Элайза быстро объясняет, куда следует пройти и завернуть, чтобы найти тех, с кем он сюда попал.

      Сжимая пальцами подол серого лёгкого платья, она поджимает губы, размеренно дыша: её грудь красиво поднимается и опускается, а выбранный наряд отлично подчёркивает все изящные и тонкие изгибы девичьего тела. Ухмыльнувшись, невольно представив девушку в своей постели, мокрую, разгорячённую, Леон откашливается, прочищая горло и сгоняя подступившую к щекам краску вожделения:

      – Ещё раз спасибо, милашка. – Кэрнил, не церемонясь, не спрашивая разрешения, берёт Элайзу за хрупкие плечи, наклоняясь. – Может, ещё увидимся! – почти невесомо, игриво, чмокает в пухлые губы, пристально следя за каждой эмоцией: те сменяются с поразительной скоростью, в конечном итоге – она не может вымолвить ни слова, забывая даже о том, как дышать и что нужно сказать что-то в ответ. – Пока-пока! – задорно рассмеявшись, махая рукой, он скрывается за пределами комнаты, выходя на улицу, полной грудью вдыхая свежий лесной воздух, наполненный запахом овощной похлёбки, жареного мяса и чеснока, перемешанного с потом и древесной смолой.