тела. Где-то на улице послышался недовольный мужской голос:
– Что, и ты туда же? Думаете, под боком императора будет лучше? Да там таких, как вы – пруд пруди!
Неразборчивый скрипучий женский голос что-то пробурчал в ответ, на что мужчина уже громче и злее выкрикнул:
– Только там вам и место!
За дверью раздались медленные шаркающие шаги. В дом вошёл уставший мужчина средних лет в одежде обычного фермера. Он разулся и направился в дальнюю комнату, словно не замечая лежачего. Тадао было видно со своего ложа, как человек достаёт полотенце, склянки и что-то толчёт в ступе. Перемешав это «что-то» с «чем-то» и залив какой-то жидкостью, он разложил на дощечке мокрое полотенце, бинты и деревянные миски разных размеров с неизвестным содержимым. С этой дощечкой человек направился к лежачему. Сев рядом, мужчина взял мокрое полотенце и поднёс к лицу Тадао. Тут-то он и заметил наблюдающий за ним глаз:
– Ох! – вздрогнул от неожиданности человек – Вы очнулись? Как ваше самочувствие?
У него был несколько расстроенный и совсем безэмоциональный голос. Тадао попытался встать, но сильная боль, сразу в нескольких местах, вернула его на место.
– Дру-у-уг… – простонал монах. – Где я?.. И почему ещё жив?
С печальными нотками в голосе заботливый хозяин дома ответил:
– Вы в деревне, раньше принадлежавшей господину Изонсину, ныне покойному по, я так полагаю, вашей воле. Футси, доставлявший ему еду, наблюдал за поединком, а когда бой закончился, побежал звать на помощь. Так уж вышло, что никому не было дела ни до вас, ни до господина. В первую очередь народ расхватал мечи. Их ведь можно дорого продать.
– А ты?
– А я пришёл поздно, – мужчина выдохнул. – Хотя и мне достался один, – он указал на длинный предмет завёрнутый в ткань, лежащий в углу комнаты. – Я собирался уже уходить, когда заметил, что ваша грудь двигается. Поразительно, но несмотря на все раны, вы остались живы! Мне было велено свыше спасти вас, думаю. И я перетащил вас к себе в дом. Правда, не всем это было по нраву. Ну да что уж. Вы позволите?
Он положил мокрое полотенце на голову Тадао, а после стал развязывать старые бинты. Монах попытался помочь, но человек остановил его:
– Отдыхайте. Вы пролежали несколько дней. Поразительно… Ваши раны заживают быстрее обычного, – поменяв повязки, человек протянул последнею миску ко рту ослабленного. – Выпейте, пожалуйста. Это должно помочь.
Тадао не мог отказать своему спасителю, потому послушно опустошил сосуд с горьким и немного пьянящим средством. Красный глаз увидел сквозь растрёпанные волосы, что заботливый уставший мужчина собирает вещи и встаёт:
– Постой! Как мне тебя называть?
Человек улыбнулся так же, как это делает монах, но при этом взгляд остался прежним, очень несчастным:
– Камори, если вам будет угодно. А вас?
Монах несколько помедлил с ответом, словно сомневаясь:
– Тадао.
– Вот и славно.