сообщения, какими бы ни были его претензии на достоверность, ясно, что Никита и пелопоннесцы участвовали в боях под Фермопилами в начале апреля (по старому стилю), но не похоже, что среди них был Гипсилантис – обстоятельство, которое, казалось бы, должно было бы подкрепить утверждение о том, что он был с частью пелопоннесцев в Афинах.
В то время, когда Гипсилантис присоединился к армии, турки, получив сильное подкрепление, вынудили ее отступить. Греки, хотя и уступали в численности, решили напасть на них, чтобы не допустить их проникновения в Беотию. Силы греков оцениваются в 5000 человек, турков – в 15 000 человек. Греки разделили свои силы, чтобы напасть на врага сразу в нескольких местах. Контоянису было приказано занять их справа, овладев высотами горы Катавотра (Эта). Гипсилантис должен был занять позицию в центре, чтобы поддержать Одиссея и Никиту, а Эрве Гурас должен был действовать в тылу османской армии. Это произошло примерно в середине мая, и Мухаммед Драмали был отбит со значительными потерями. Среди пленных был его племянник.17 Через некоторое время после этого поражения турок правительство, по наущению Теодора Нигриса и, возможно, Гипсилантиса, решило лишить Одиссея командования, которое, по их мнению, он выполнял слишком независимо. Однако было нелегко напасть на него в окружении его преданных палиц, которые не признавали почти никакого авторитета, кроме его. Поручение, однако, было дано Александру Ноотзасу, который после смерти своего покровителя, Али-паши, сердечно встал на сторону своих соотечественников; и Паласкасу, человеку, который с честью служил в русской армии.
Согласно рассказу, предоставленному М. Райбо18 французом, прикомандированным к Гипсилантису и находившимся неподалеку от этого места, оба посланника в сопровождении небольшого эскорта без всяких препятствий прибыли в лагерь Одиссея.
Они начали с того, что сделали ему несколько смущенных комплиментов и оправдывались за неприятную должность, которую им поручили. Одиссей не выказал никакого неудовольствия, и его поведение убаюкало их. Он пригласил их на ужин и, поскольку час был поздний, попросил их отложить разговор о цели их миссии до следующего дня.
Когда ужин был подан, они приняли его без всяких подозрений, потому что Одиссей не позволил себе ничего такого, что могло бы их встревожить. Они долго сидели, разговаривая о любопытных вещах, не имеющих отношения к тому предмету, ради которого они пришли. Вдруг шатер наполнился вооруженными людьми. «Братья! – сказал Одиссей, – довольны ли вы мною с тех пор, как служите под моим началом?» – «Да» – «Ну что ж, тогда они послали Нутсаса и Паласкаса сместить меня. Готовы ли вы отдать себя под их командование?» – «Нет, нет», – закричали они. Тогда, обратившись к испуганным помощникам, он сказал: «Видите, – сказал он; и, взглянув на своих людей: – Идите, избавьте меня от моих врагов», – Нуцас и Паласкас мгновенно упали, пронзенные ранами.