разрушения, разрушающие гармонию божественных творений Твоих; останови кровь, которую с удовольствием проливают преступление и заблуждение.
Восстанови мир; пролей спокойствие и покой на все существа, которым светит звезда, являющаяся творением рук Твоих, и дай всем сердцам понять, что не ненавистью и убийством можно получить Твои благословения».
Турки в гневе решили истребить жителей мастиковых деревень, расположенных на севере Хиоса, которые до сих пор избегали их варварства. Адмирал Миоулис, подозревая, что может произойти, лично отплыл с частью своего флота в этом направлении. Как раз в то время, когда он прибыл, из деревень, которые турки подожгли, поднимался дым; жители, увидев греческие корабли, толпились на берегу или укрывались в горах, пока не представится удобный случай спастись; иные из них сели на скалу в море. Большое число людей спаслось таким образом, но еще большее было истреблено. Так 19 июня закончилась резня на Хиосе, продолжавшаяся в течение двух месяцев. Перепись населения, проведенная пятого числа следующего месяца, показала, что на острове осталось всего 900 человек из 90 000 или 120 000 душ населения. «Таким образом, «мир и порядок были, – по выражению газеты Oriental Spectator, – полностью восстановлены на Хиосе».21
Пока несчастные жители Хиоса становились жертвами турецкого варварства, их собратья с Крита, под командованием Балеста и Юстина де Руана, повсеместно успешно боролись с мусулманами своего острова, которых они заставили запереться в сильных местах. Греки особенно стремились стать хозяевами тех мест, где можно было высадиться, поскольку знали, что в Египте готовится экспедиция, призванная сократить острова, и, естественно, ожидали, что первыми будут атакованы их.
11 июня египетский флот, состоящий из трех фрегатов, четырех корветов, нескольких бригов и шлюпов и тридцати шести транспортов, появился у мыса Малек, на северном побережье острова. Он проплыл вдоль него, подошел и бросил якорь на дороге Ретимоса. На следующий день 3000 человек высадились с него, не встретив никакого сопротивления, и разбили на берегу великолепную палатку Хасан-паши, командующего сухопутными войсками. 16-го числа турки начали подниматься на холмы; греки вышли им навстречу; с утра до трех часов пополудни продолжалась ожесточенная перестрелка. Преимущество позиции было на стороне греков, и варвары были разбиты. По тревоге на дороге выстрелили из пушки, и тут же высадилось подкрепление в 400 или 500 человек; с его помощью турки отбросили наступавших греков. У Балеста, который только оправлялся от лихорадки, под ним убили лошадь, и он получил рану. Его люди отнесли его на опушку небольшого леса, где он умолял их оставить его, прикрыв ветками, до ночи, а затем прийти и отнести его в лагерь в Плетонии. Они послушались его. Турки, увидев, что они уходят, пришли и обыскали лес, пока не нашли несчастного офицера, которому отрубили голову и руки и привели к сер-аскеру, который