не нужно быть там очень долго, – словно подытожил Алек, – достаточно того, что ты познакомишься с лучшими курсантами, мы поздороваемся с начальником Академии и можно ретироваться.
– По крайней мере посмотрю Петергоф… – протянула Рина.
Алек переживал за девушку безмерно: она страшно осунулась и хоть продолжала улыбаться, словно непринужденную веселость выплакала в ту ночь, когда обратилась к нему за помощью. Лишь в общих чертах он знал о Рининых проблемах дома, но верил, что все эти неурядицы закончатся с началом учебного года. Она привыкнет к Академии…
Едва ли цесаревич сам в это верил. Академия не принимала тех, кто хоть чем-то отличался, а Регина отличалась от всякого курсанта. Поэтому сейчас важно очаровать ею всех причастных к их строгому учебному заведению.
– Прости, – наконец она вздохнула, поняв, что экипаж подъезжает ко дворцу, – я, верно, кажусь страшно неблагодарной…
Алек быстро накрыл ее руку своей:
– Ты выглядишь напуганной, ты мечтала не о военной академии…
О, как же Алек переживал, что в попытках оставить ее в столице, втянул во дворцовые игры!
– Да, я мечтала о Николаевском инженерном училище, но Императорская академия, тоже сойдет! – боясь быть грубой, она подмигнула так, как это вечно делал и сам наследник.
Как бы сейчас не было больно, Регина никогда не забудет щедрости империи, пусть пока ей и кажется, что старая жизнь снесена до самого основания.
Княгиня Ададурова стояла немного в стороне. Она ненавидела балы, но в этом сезоне решила напомнить свету о себе. В тонком черном платье, сделанном точно из нефти, Анна Петровна заняла позиции возле открытой балконной двери, готовая в любой момент покинуть бальную залу. Ее волосы украшала тиара, инкрустированная чистейшими бриллиантами. Кажется, одна лишь Ададурова не поддалась моде на золото: все ее украшения – исключительно платина – светлая и холодная, как она.
Да, было время, когда Аня Брянчанинова считалась первой красавицей двора, кокеткой, способной растопить любое сердце. Тогда она любила блистать на балах. Тогда ее приметил князь Ададуров. Тогда он ее любил. С каждым годом Анна Петровна сомневалась в этом все сильнее. И все чаще вспоминала своего несчастного Сашу.
Из мимолетной задумчивости ее вывела Ольга:
– С кем пришел наш цесаревич?
– Оля, стыдно, – покачала головой Ададурова, – не знаешь столичных новостей, не демонстрируй этого! Хуже глупых женщин, могут быть лишь не осведомленные!
Анна Петровна перевела взгляд с воспитанницы на вошедшего Александра. Странная пара. Высокий цесаревич в идеальном парадном мундире и невысокая девчонка, также в военной парадной форме. Носить мундир на бал для женщины – не обязательно, но очевидно, у безродной Котовой иного подходящего костюма не нашлось.
– Нам стоит с ними поздороваться, а тебе и вовсе, задружиться, – продолжила Ададурова.
– Так кто она, Анна Петровна? –