был в ярости. Истинную причину произошедшего я так и не выяснил: известные шкодники Марк и Бронн, закадычные друзья, вторили друг другу и рассказывали какую-то нелепицу. Дерек молчал. Наказанием им послужила месячная работа на кухне, в трапезной и уборка стойл.
Несколько дней спустя я заканчивал работу в своем кабинете в преподавательском корпусе, где на трех этажах разместились кабинеты и спальные места всех учителей коллегии. Решил пройтись перед утренней трапезой. Когда же спускался по узенькой винтовой лестнице в центре корпуса, мне на встречу прибежала запыхавшаяся Эолина.
– Адда… Адда больна! – на выдохе произнесла она и оперлась на перила, переводя дух.
– Менестерион уже был у нее? – меня охватило беспокойство.
– Первым делом я позвала его, а потом побежала сообщить вам.
В сопровождении Эолины, я поспешил в здание коллегии.
Поднявшись по лестнице мимо библиотеки, мы оказались возле дверей в мои бывшие покои. Я постучал. После судорожного кашля послышался голос Адды: «Входите!». Мы прошли за стеллажи, заставленные книгами, туда, где находилась кровать.
Адда, бледная с блестящими глазами, лежала в постели, укутанная теплым одеялом. Около постели сидел Менестерион (преподаватель школы Защиты), сгорбленный доброжелательный старичок, лучший лекарь в коллегии. Он был в своем зеленом кафтане с золотой расшивкой и множеством заплаток. В его лысине отражались танцующие языки пламени факелов.
– Как ты? – спросил я у Адды и подошел к Менестериону.
– Все со мной в порядке! Только сильный кашель, – ответила она и раскашлялась. – Как и прежде.
– Госпожа Адда, вам нужен покой, – обратился Менестерион сначала к Адде, а потом развернулся ко мне: – Соворус, я как раз хотел идти к тебе. У госпожи Адды сильный жар, помимо кашля, который донимал ее и до этого. Я дал необходимые настойки и рассказал, какие необходимо заваривать травы.
Я хотел поблагодарить Менестериона, но тут сильный кашель разразил и меня.
– Да уж… Прогулки на лютом холоде до добра не доводят, – заметил он.
– За меня не беспокойся, Менестерион. Что может быть с Аддой? – обеспокоенно спросил я и направился к рабочему столу.
– Пока ничего определенного сказать не могу, Соворус. – ответил из-за стеллажей Менестерион, а затем его голос стал слышен как из-за спины. – Если через несколько дней станет хуже, я буду делать выводы.
Обернувшись, я увидел, что Менестерион направился к выходу.
– Госпожа Адда, покой и только покой. Пейте то, что я рассказал, и старайтесь быть только в тепле, – договорив, он жестом попросил подойти меня ближе.
– Хорошо, Менестерион. Спасибо вам! – ответила Адда.
– Что случилось? – прошептал я, подойдя к двери.
– Я магически осмотрел Адду… И… В общем.., это чахотка, Соворус, – шепотом говорил он исподлобья.
– Чахотка? Как ты просмотрел ее?! – чуть ли не крикнул я, что вызвало