случае, он сказал, что вы собирались «расхитить могилу».
– Тише, Старикан… – Холмс устремил взгляд в потолок. – Ну почему? Почему он сказал вам это? Нет, это не вопрос, это абстрактная проблема, которая меня интересует. Саркофаг жены Гарун аль-Рашида!
– Пусть так. Обратимся ненадолго к абстрактной проблеме. Вы говорите, что это неправда. Подумайте хорошенько, мистер Холмс.
Он обернулся, и на его лице была блеклая улыбка, в которой читался такой скепсис, что казалось, будто он строит мне рожи.
– Давайте вместе хорошенько над этим подумаем, – предложил он. – Скажите, вы хоть что-нибудь знаете о Багдаде?
– Ничего.
– Гробница Зубейды, любимой жены Гарун аль-Рашида, полагаю, речь идет именно о ней, входит в погребальный комплекс Старого города, и находится она неподалеку от гробницы шейха Маруфа. Она является одним из главных исторических памятников Багдада; ее возвели более тысячи лет тому назад, и ее ревностно охраняет уже не первый мусульманский правитель. Никто и в глаза не видел саркофага Зубейды. У мусульман мало на что дозволено просто так смотреть; взять хоть гробницу Мухаммеда в Медине: ее приходится разглядывать через узорное заграждение, и все ради того, чтобы увидеть гробницу пророка хотя бы снаружи. О Зубейде известно лишь то, что вначале ее положили в свинцовый гроб, а затем в золотой. И сама мысль о том, что кто-то мог бы взять и… Нет, нет и еще раз нет! – Он еще более энергично помотал головой. – Представьте себе, что кто-то выкрал бы гроб Нельсона из собора Святого Павла или любой другой гроб какой-нибудь известной персоны прямо из исторического памятника. Это, конечно, было бы весьма и весьма жутко, но все равно ни в какое сравнение не шло бы с осквернением – боже! – мусульманской святыни! Это, знаете ли, никакого отношения не имеет к Древнему Египту; это же живая религия. Плюс ко всему такую гробницу совершенно невозможно разграбить… – Он развел руками и пожал плечами. Хотя его глаза за стеклами очков так и сверкали, мне показалось, что он слегка переигрывает, тут он глянул на остальных и добавил: – Это, разумеется, абсурд. Мне вот что интересно: откуда Маннеринг взял эту чушь?
– Ах, если бы это было так, – с мрачным наслаждением заключил Бакстер. Последняя порция виски преобразила его. Он откинулся на спинку, засунув руки в карманы и поглядывая на бутылку. – Если хотите знать, тогда все стало бы только интереснее. Помню я эту гробницу; кирпичная такая штуковина с конусом наверху. Старик мне лично ее показывал, когда я прилетел из Каира. Все лучше, чем дурачиться с…
– С чем? – спросил я. – Если это был не саркофаг, то что вы там собирались изучать?
Холмс вопросительно поглядел на остальных.
– Инспектор, имя Антуан Галлан вам что-нибудь говорит?
– Нет.
– И тем не менее весь мир хотя бы слышал о плодах его трудов. Он перевел «Тысячу и одну ночь» с арабского на французский в период с тысяча семьсот четвертого по тысяча семьсот двенадцатый, а французские переводы дошли до нас. Мистер Уэйд в особенности