не стали, но это не подходило мне.
Я затаила дыхание, и прислушалась. Впереди, в кустах, точно было что-то мёртвое. Разворошила куст посохом.
– Ёж. Почти целый, – Арчи оценил заскорузлый колючий трупик.
– Сойдёт, – я достала из своей сумки склянку с порошком мёртвой жизни, и, высыпав немного на ладонь, сдула его на ежа.
Падаль дёрнулась, перебрала высохшими лапками, словно игрушка на шарнирах, перевернулась и крепко на них встала. Ёж был готов выполнять мою волю.
Я поустойчивее устроилась, встав на колено и, крепко обхватив посох обеими руками, закрыла глаза. Мир вокруг меня помрачнел, почти теряя свет и краски. Теперь я видела и слышала всё через мёртвого ежа.
Повинуясь моим мыслям, колючий труп быстро засеменил к дороге. Выбравшись из леса, прошелся по насыпи, и завернул к карете. Раскуроченный остов, выпотрошенная поклажа – даже тюфяки. И мужчина – полуголый и тоже выпотрошенный. Пальцы отрублены – видно, на них он носил перстни, что просто так было не снять. Вокруг обнаружились ещё трупы. Четвертованные и тоже полуголые. Наверное, это охрана. Доспехи с них сняли. Только один из лежащих здесь остался в плаще и лёгких латах. Видно, никому они не подошли – слишком большие и неудобные. Убитый, кажется, носил их больше для устрашения и солидности, чем для реального дела. По крайней мере – они никак не помогли ему выжить: здоровенное копьё пробило его насквозь, пригвоздив к земле у обочины.
Прошерстив деревья и овраги со всех сторон, и не обнаружив там ни засады, ни, вообще, единой живой души, я открыла глаза, и поднялась.
– Всё чисто. Идём.
Мы с Арчи вышли на дорогу, и приблизились к карете. Мой ёж стоял здесь же, среди убитых, ожидая нового приказа. Но у меня больше не было для него заданий.
– Спасибо за службу. Мир твоему праху.
Ёж, словно кланяясь, вновь свернулся, скрючил сухие лапы, возвращаясь в ту же позу, в которой был найден. Некромагия покинула труп животного.
– Ну и могильник, – проговорил Арчи, оглядевшись по сторонам. – Ты не говорила, что всё так плохо.
– Всё не так плохо, – пожала плечами я. – Здесь остался как минимум один целый воин, который ещё может нам послужить, в случае чего.
Я вновь откупорила склянку, выдувая на пригвождённого у обочины воина немного порошка. Труп вздрогнул, вытянул и вновь собрал к себе конечности и сел, выкручивая копьё из сквозной раны в груди.
– Позвоночник не задет, но рёбра раздроблены, – вздохнула я. – Долго не прослужит, но хоть как-то.
– Хочешь взять это с собой? – Арчи временами проявлял некоторую забавную брезгливость к тому, чем, в некотором смысле и сам являлся.
– Я хочу оставить его здесь на всякий случай. Придёт на помощь, если она понадобится нам, пока мы не ушли слишком далеко. Трупы здесь свежие, значит, хоть засады нет, убийцы могут быть где-то поблизости.
– Разумно, – похвалил меня спутник. – Пойдём.
Мы не стали медлить, и вновь сойдя в лесок, двинулись вдоль главной дороги. А меньше