обсерватория. Между домом и лугом простирались террасы, рощицы, фонтаны и зеленые изгороди.
Квентин был почти уверен, что все станет как раньше, если постоять смирно пару секунд. Видимо, его психика дала нешуточный сбой. Он осторожно глянул через плечо. Вместо сквера позади росли большие дубы, авангард какого-то обширного леса. Из левой подмышки стекла струйка пота: день стоял жаркий.
Квентин скинул рюкзак, снял пальто. В тишине щебетала птичка. Неподалеку, прислонившись к дереву, курил щуплый подросток, по виду его ровесник. Рубашка на нем была в узкую бледно-розовую полоску. Не глядя на Квентина, он затянулся и выпустил дым – жара его, похоже, не донимала.
– Эй, – позвал Квентин.
Парень в ответ мотнул подбородком, и только.
Квентин, не желая признаваться, что понятия не имеет, куда попал, напустил на себя беззаботный вид. Даже без пальто он весь обливался по́том. Типа английский путешественник в тропиках – пытаемся наладить контакт со скептически настроенным аборигеном.
– Это, – откашлялся он, – это Филлори, да?
Парень с великой серьезностью опять затянулся и потряс головой.
– Не-а. Север штата Нью-Йорк.
Брекбиллс
Он и не думал смеяться – Квентин оценил это позже.
– Север? Это где Вассар[4], что ли?
– Я видел, как ты перешел, – сказал парень. – Пошли в Дом.
Он бросил сигарету и зашагал через луг, не оглядываясь. Квентин помедлил и стал догонять, испугавшись, что останется здесь один.
На лугу свободно уместилось бы полдюжины футбольных полей. Они тащились через него целую вечность, солнце припекало затылок.
– Как тебя звать? – с полнейшим безразличием спросил парень.
– Квентин.
– Прелесть какая. Откуда?
– Бруклин.
– Лет сколько?
– Семнадцать.
– Я Элиот. Больше ничего мне не говори. Близких отношений я избегаю.
Квентину пришлось сделать несколько очень широких шагов, чтобы с ним поравняться. У Элиота было что-то не то с лицом: рот перекошен, одни зубы растут внутрь, другие наружу. Это походило на родовую травму – может, при рождении на него неудачно наложили щипцы.
Несмотря на это, держался он так, что Квентину сразу захотелось с ним подружиться – нет, просто стать им. Такие, как Элиот, обладают естественной плавучестью в среде, вынуждающей Квентина постоянно выгребать по-собачьи.
– Так что же это за место? Ты здесь живешь?
– В Брекбиллсе? В общем, да… если можно так выразиться.
Через проем в живой изгороди они вошли в тенистый лабиринт из подстриженного кустарника. Зеленые коридоры ветвились, перемежаясь нишами и площадками. Сквозь плотные стенки не проникал свет, но сверху на дорожку ложились желтые полосы. Плещущий фонтан украшала пострадавшая от непогоды белая статуя.
Путь через лабиринт занял у них добрых