струйка чего-то чёрного и вязкого, как тягучая слюна. Хоть я и хожу в учениках магического уборщика меньше года, я успела повидать все разновидности магических отходов. Они бывают самого разного цвета и консистенции и светятся тоже по-разному, особенно если начинают дичать, – но это было что-то новенькое. Что-то очень необычное. Стараясь одновременно не выронить фонарик, я осторожно тянусь метлой и касаюсь прутьями чёрной слизи. Прутья мигом начинают трещать, от них тянется дымок. А вот такого точно быть не должно. От слизи тянет гнилью, так что я спешу натянуть свой шарф на нос.
Это не просто что-то новенькое. Это что-то очень неправильное.
– Эй, – кричу я вниз. – Ты видишь там внизу что-нибудь чёрное?
– Тут внизу всё чёрное, – откликается Густо. – Темнотища ведь!
– Зуки! Поаккуратнее там. Не задень эту дрянь своими хвостами.
– Дрянь… какую ещё дрянь? Моими хвостами? А что не так с моими хвостами? Ах, мои хвостики! Мои чудесные хвостики!
Прутья моей метлы приобретают цвет чернил и, за неимением лучшего слова, сокращаются, словно слизь медленно растворяет их. Я с силой выдыхаю, в замешательстве таращась на них. Что вообще тут творится?
– Кара? – снова зовет Густо. – Давай, хватит уже! По-моему…
Теперь это уже не гул и не рокот. Это рёв, такой громкий и мощный, что даже купол трясётся. Я вцепляюсь руками в ближайшую скобу и даже каким-то чудом умудряюсь не уронить метлу, хотя фонарик не уберегла. Пару секунд спустя снизу доносится отчетливое «ОЙ!» голосом Густо. Рёв звучит сверху, так что я собираю всю свою храбрость и рискую поглядеть на купол. Темнота надо мной как будто подёрнулась рябью. Значит, это все-таки не землетрясение. Это… магия.
Я уже подумываю, что самое время вернуться к лестнице, спуститься вниз и бежать на поиски первого попавшегося учителя. Говорится же в учебнике, что именно так полагается действовать при столкновении с любой незнакомой магической сущностью. Ну, то есть я думаю, что именно так говорится в учебнике.
Чёрт. Наверное, все-таки стоило его почитать.
Теперь-то, конечно, уже поздно – и читать учебник, и наверняка делать кучу других разумных вещей вроде нормального освоения учебной программы седьмого класса, потому что в этот самый миг я вижу раскрывающуюся надо мной огромную пасть.
Из неё даже слюна капает. Вот, значит, откуда берётся эта чёрная слизь. Однако пасть не имеет ни лица, ни тела. Чем бы она ни была, она просто висит в воздухе, и видеть я могу её лишь потому, что полость позади неё – или глотка? – слабо светится ядовито-пурпурным светом.
Я слышу, как Густо и Зуки с воплями мечутся внизу, от этого, ясное дело, нет никакого толку. И это означает, что действовать мне придётся на свой страх и риск. Протянув метлу, я ловлю на неё потеки слюны, пока они не шмякнулись на перекрестье балок или на помост внизу. Слизь продолжает пожирать прутья – того и гляди, от них совсем ничего не останется.
– Что там такое? – раздаётся вдруг снизу чей-то голос, который не принадлежит ни Густо, ни Зуки.
Ага.