нам – а мы – ему! – Кстати, друг мой, его маленький фургончик – это и есть наш первый полигон, который я хотел сегодня с вами посетить. – Как пример того, что для счастья и гармонии человеку вовсе не обязательно творить целый огромный мир, а достаточно порой маленького фургончика на обочине и возможности делать для людей что-то хорошее. Хасану, по крайней мере, вполне достаточно.
– Надолго ли? – с сомнением протянул сенатор. Он отключил автопилот и вновь с взялся за руль, с удовольствием ощутив мощь мотора под капотом, стоило лишь слегка надавить на педаль газа.
– Правильный вопрос, Марулл.. Правильный, – сказал Лион, чуть подняв брови. Он тоже успел разделаться с дюрюмом, однако не стал облизывать пальцы а лишь слегка тряхнул руками, которые моментально стали чистыми. – Может быть, и не надолго, и совершенно точно, не навсегда. Но на данный момент Хасан обрёл своё маленькое счастье.
– Что ж, спасибо, что показали мне этот полигон, Лион, – сказал Марулл, немного подумав, – он вполне имеет право на жизнь, разумеется. Однако если честно, я бы на месте этого Хасана свихнулся от скуки. Хотелось бы увидеть нечто более… Масштабное, что ли.
– Спокойствие, только спокойствие. Будет вам масштаб, сенатор. Кстати, похоже, что мы приближаемся, а это значит – нам пора сменить транспорт.
– Зачем это, – удивился Марулл.
– Специфика полигона, – улыбнулся Лион. – Напомню вам, полигоны люди создают такими, какими видят идеальный мир, – поэтому мы с вами вынуждены будем соответствовать, пока находимся там.
– И кто же создатель полигона, на который мы едем? – спросил сенатор.
– Это один из миров, которые созданы целой группой людей, а не кем-то одним, – ответил Лион, – группой, объединенных одной идеей, которую я бы сформулировал примерно так: “Раньше трава была зеленее, а небо – голубее”. Мы отправимся с Вами в мир поэзии, дорогой друг, который называется незатейливо “Стихира”, – в честь некоего интернет-проекта на стыке двадцатого и двадцать первого веков. Организовала его, соответственно группа поэтов-графоманов, считающих семнадцатый-восемнадцатый века идеальным местом для жизни и существования. Разумеется, жители из этих самых веков с ними бы поспорили. И, кстати, спорят весьма горячо. Однако полигон жутко популярен, – впрочем, сами сейчас всё увидите. А нам пора переодеваться!
Лион театрально хлопнул в ладоши и Марулл внезапно ощутил в руках вместо тёплого руля “Фантома” какие-то кожаные ремни. Лобовое стекло исчезло, а вместо длинного капота со знаменитой Роллс-Ройсовской фигуркой крылатой женщины, наклонившейся перед прыжком, впереди вдруг образовалась четвёрка пегих лошадей, резво трусивших по дороге. Взглянув на Лиона, Марулл обнаружил, что его друг вместо привычного строгого костюма, облачён в тёмно-фиолетовый щегольской фрак, на голове у него водружён цилиндр, а из жилетного кармана выглядывает пристёгнутая к пуговице золотая цепочка часов. У себя на голове сенатор также ощутил цилиндр, который, впрочем не был ему совсем уж непривычен, так как сенатор и при