ее щуплая фигура выражала несогласие, осуждение и странное удовольствие.
– Елизавета Андреевна, всего десять минут. Вам повезло, температуры у детей нет, они чувствуют себя неплохо. Но все равно, я ради вас нарушаю собственные правила. Десять минут, не больше!
Дети жили в отдельном блоке, состоящем из двух спален, небольшого зала и санузла. Обстановка в клинике, выдержанная в строгом, но совсем не больничном стиле, претендовала на домашнюю, но казенный запах равнодушия и лекарств сквозил, перебивая запах хороших отдушек и качественной пищи. Лиза прошла через зал в спальню Алисы и, как всегда, когда она приходила к дочери, почувствовала неприятный, колющий бег мурашек между лопатками, озноб и неуверенность. За эти десять лет милая, тепленькая дочурка со странным прозрачным взглядом недетских глаз исчезла, и на ее месте появилась чужая девушка, практически не подпускающая к себе. Алиса сидела спиной к дверям, что-то быстро писала в огромной, толстой тетради. Рядом лежал ноутбук и планшет, но дочь не любила гаджеты, почти ими не пользовалась, предпочитая бумагу и ручку. Узкие плечики, плотно обтянутые тонкой светлой водолазкой чуть подрагивали, волосы красивым узлом были собраны над длинной стройной шейкой, золотая цепочка змейкой скользила по высокому воротничку – девочка росла красивой и уже понимала это. Почувствовав мать за спиной, Алиса остановила бег своих ровных строчек, аккуратно положила ручку, захлопнула тетрадь и медленно повернулась. Бледное лицо, высокий лоб, который казался еще выше от туго стянутых к затылку волос, пушистые ресницы, чуть отсутствующий, немного безумный взгляд зеленых глаз – с каждой встречей дочь становилась все дальше и все неузнаваемей. Лиза подошла, коснулась губами прохладной щеки дочери, потянула ее за руку, приглашая встать. Алиса встала, отодвинула мать в сторону, пошла к дверям.
– Мама, ты опять не зашла к Руслану. Я тебя просила – сначала к нему. Он обижается.
Лиза, как привязанная пошла за дочерью. В комнате Руслана были плотно задернуты не пропускающие свет занавески, душный воздух можно было резать ножом. Лиза включила свет, подошла к сыну, сидящему в массивном мягком кресле, подвинула стул, села. Руслан мать не узнал, впрочем он никогда ее не узнавал, просто молча и бессмысленно смотрел ей в переносицу, мокрые губы чуть дергались от тика.
– Мама, он чувствует себя намного лучше. Он сегодня сам ел кашу, ложку даже держал сам, не поверишь. Они какое-то новое лекарство ему дают, эффект потрясающий. А на тебя он обижается, поэтому и молчит.
Алиса нежно наклонилась к брату, чмокнула его в затылок, и Лизе вдруг показалось, что в глазах парня метнулось и исчезло совершенно осмысленное выражение любви.
…
– Мария, почему в комнате у моего сына такая духота? Что, кондиционер нельзя включить, или хотя бы окно открыть? Я не понимаю, честное слово, вы что – сами не чувствуете, что там нечем дышать?
Красивая, полная, похожая статью на королеву крови старшая сестра виновато хлопала длинными ресницами,