чтоб тебя! – заклинившая дверь никак не желала открываться.
– Сломана. Там, снаружи открывать надо, – пояснил Степан, и, словно извиняясь, добавил. – Тут все двери заедают, тачила всё равно на один раз.
Глеб опустил стекло, дёрнул за ручку снаружи и, зло пнув дверь, выбрался из машины. Достал сигареты, закурил и, прислонившись к капоту, выпустил струю дыма прямо в безоблачное небо.
Сейчас бы послать всё к чертям, наплевав на дружбу и совместное боевое прошлое, и свалить в закат, подальше от этого дурнопахнущего заказа, но…
Обстоятельства, мать их!
Глеб вдруг, в один момент, почувствовал отчаянье. Отчаянье и усталость. Какого чёрта! У него не осталось ничего. Ни семьи, ни любви! Жажда крови. Вот что он чувствовал за пеленой отчаянья. Чужой крови или своей, какая разница. Если она одинаково красная и солёная. Он вспомнил голые стены своей квартиры, как выкидывал всё, что могло напомнить о его девочках.
И тут же – как Степан, тащил его, Глеба, прострелянного в нескольких местах, как шептал пересохшим горлом.
– Держись, «Кэп», держись, чуть-чуть осталось.
К дьяволу!
Всё бывает в последний раз: последняя любовь, последние деньги, последнее желание, последние друзья, последний заказ. Значит, он выполнит свой последний заказ.
Знал Глеб обстоятельства старого друга, очень хорошо знал. А тот знал, что Глеб ему не откажет, так как сам был в похожих. У Степана был больной ребёнок, и денег на операцию нужно не просто много, а небывало много, и очень быстро. А значит, бывший сослуживец, готов хоть с дьяволом заключить сделку, хоть с чёртом, хоть с торговцами донорскими органами. Хоть наизнанку вывернуться – но заказ выполнить и получить деньги.
Глеб затянулся в последний раз и, скатав бычок в маленький шарик, щелчком послал его далеко в кусты. Он принял решение. Чувствуя, как умолкают бившие тревогу колокола, Глеб чуть расслабился.
– Что там по матбазе, прикрытие-то хоть есть? На случай проверки? – спросил он, возвращаясь в машину.
– А то, «Кэп», – обрадовался Степан и протянул Глебу бордовые корочки с гербом и золотыми буквами. – «Железо»1 и «броник» в багажнике.
Три золотистых буквы, но не министерские, а конторские. Капитан. Оперуполномоченный. Прочитал Глеб. С фотографии на него смотрело его лицо. Массивные надбровные дуги, крупный нос, квадратный, с ямочкой, подбородок. Угрюмый взгляд зеленоватых глаз.
– Проверку пройдёт?
– Без поиска в базе, вообще без вопросов. Но кто же в базе цельного капитана конторы искать будет, только если майор этой же конторы. А где его на дороге взять? – Степан весело осклабился.
– Ладно, поехали за товаром, – Глеб спрятал «ксиву»2 в карман. – Раньше сядем, раньше выйдем.
1
Глеб очнулся от воспоминаний и с отвращением ткнул скуренную наполовину сигарету в жестяную банку, до краёв полную разномастными окурками. Одни были скурены до середины, другие до самого фильтра. Бычок пыхнул напоследок вонючим дымом, и Глеб, с трудом подавив кислотную отрыжку, брезгливо отодвинул от себя жестянку. Его тошнило.