Рыцари ордена бросились наперерез, их белые плащи мелькали в темноте, но Алексей пробивался сквозь них, его «Эфирный клинок» разрезал воздух, оставляя за собой тела и крики. Он чувствовал жар «Сердца», его ритм бил в его «Сверхчувстве», и каждый шаг приближал его к цели. Демоница была за ним, её «Свет теней» вспыхивал, отбрасывая врагов, и её движения были как буря, сметающая всё на пути. Жрец поднял голову, его глаза горели фанатичным светом, и он выкрикнул заклятие, от которого воздух задрожал, но Алексей не остановился. Он видел только «Сердце», его силу, что могла разрушить их мир, и его решимость стала стальной. «Мы заберём его!» – крикнул он ей, и она ответила: «Вместе!» Их рывок был отчаянным, их связь – их щитом, и они прорывались к центру, где судьба ждала их в этом ночном аду.
Хаос боя накрыл их, как волна, и вдруг тени ордена выросли вокруг демоницы, их движения были быстрыми, как ветер. Алексей увидел это слишком поздно – цепи зазвенели, обвивая её запястья, и её копьё упало в песок с глухим стуком. Она крикнула его имя, её голос разорвал ночь, полный ярости и страха: «Алексей!» Он обернулся, его сердце замерло, когда он увидел, как её утаскивают в толпу врагов, её чёрные волосы мелькнули в темноте, а алые глаза встретились с его на мгновение, полные отчаяния. Рыцари в белых плащах сомкнулись вокруг неё, их мечи поднялись, защищая добычу, и жрец ордена шагнул вперёд, его рука сжимала «Сердце», а другая указала на неё. «Она наша!» – выкрикнул он, и Алексей рванулся к ней, его «Эфирный клинок» вспыхнул, разрубая первого врага, что встал на пути. Но их было слишком много, они оттесняли его, их цепи звенели, утягивая её дальше, и её крик затих, заглушённый шумом боя. Песок взлетел под его ногами, он чувствовал её страх через их связь, её боль, и его грудь сжалась от ужаса. «Верните её!» – рявкнул он, но тени ордена растворились в ночи, унося её прочь. Он стоял, тяжело дыша, его клинок дрожал в руке, а её копьё лежало у его ног, одинокое и молчаливое. Она была в плену, и его мир рухнул в этот миг.
Ярость вспыхнула в нём, как пожар, и Алексей выпустил её наружу, его голос разорвал ночь: «Верните её!» Он поднял «Эфирный клинок», и «Эфирный взрыв» родился в его руках – волна голубого света рванулась вперёд, сметая рыцарей ордена, как сухую траву. Песок взлетел в воздух, тела врагов разлетелись, их крики заглохли в грохоте, а факелы погасли, шипя в лужах крови. Его грудь вздымалась, гнев тек по венам, как раскалённая сталь, и он шагнул вперёд, его глаза горели, выискивая её след в этом хаосе. Костяной бык рявкнул рядом, его рога сокрушили ещё одного врага, но Алексей не видел ничего, кроме пустоты, где она была мгновение назад. Дым рассеялся, и он понял – её унесли, её тепло исчезло из его «Сверхчувства», и его разум затопила боль. Он ударил кулаком в песок, его голос сорвался: «Я найду тебя!» Рыцари ордена отступали, их белые плащи мелькали в темноте, но он не мог их догнать, его силы уходили на этот взрыв, что оставил его дрожащим. Минотавр подбежал, его топор был в крови, и он прогудел: «Мы их найдём, владыка». Но Алексей лишь