узорчатым пледом цветущей мшанки, он таки проглянул своим подвижным телом, превращённым быстрым течением в студенистую змейку, покрытую яркой мерцающей чешуёй.
Я остановился и всем своим существом погрузился в его звенящее и негромкое пение. Если не вслушиваться в его мелодичные звуки, то песня ручья может показаться вам обычным журчанием. Но если полностью погрузиться в его звуковую палитру, то может случиться так, что вы глубоко проникнетесь услышанным, различив в сложном переплетении переливчатых гармоник и пронзительных обертонов великое множество чистых мотивов, присущих магической и величественной музыке леса. И пусть она глубоко и надёжно войдёт к вам в душу, чтобы там навсегда и остаться, обогатив внутренний мир уникальным голосом природы. Возможно, это вам поможет потом лучше понимать древний язык природы, на котором она всечасно говорит с нами. А мы её плохо понимаем, не слышим её подсказок и настойчивых обращений. Мы всегда куда-то спешим, и нам не хватает даже нескольких минут, чтобы, забыв обо всём, молча постоять около лесного ручья, когда вдруг судьба нечаянно занесёт нас в настоящий лес.
Осторожно, листопад
В пору моей студенческой юности на оживлённых перекрёстках стояли таинственные будки-киоски, за стёклами которых красовались удивительные таблички: «Осторожно, листопад».
Меня крайне тревожили эти странные предупреждения, но узнать, отчего я должен остерегаться осеннего листопада, было не у кого, поскольку все неразъяснимые киоски привычно стояли пустыми. Не уверен, что ещё кто-нибудь был озабочен этой странной проблемой. Мне отчего-то казалось, что все остальные люди глубоко погружены в тему и по этой причине ревностно соблюдают известные им правила предосторожности, дабы не попасть под пагубы зловещего листопада.
А мне нравился листопад, и всякий падающий с дерева лист я воспринимал как некое значимое послание, адресованное мне лично.
Чего только я не придумывал, глядя на замысловатые узоры пожелтевших листьев, пытаясь понять эти дивные природные письмена. Что там было – секреты ли предвечерних сумерек или сопутствующие смыслы моросящего дождя, так и оставалось для меня тайной, но смысл человеческого послания на причудливых табличках мне был предельно ясен: моя повседневная жизнь надёжно защищена от любых невзгод, если уж меня желают уберечь от совершенно безобидных падающих листьев. Одно это заставляло меня счастливо смотреть в мир и верить в своё безоблачное «завтра».
Сейчас, глядя из того предуготованного «завтра», я больше не вижу знакомых табличек. И это тревожит меня ещё больше, чем некогда их появление. Но я по-прежнему жду осеннего листопада, чтобы так же, как в юности, попытаться осмыслить и понять его мистические послания. И, может быть, теперь мне удастся узнать, отчего я тогда ощущал себя так уверенно и защищённо.
Задуматься… Остановиться…
Если вам случиться вечером оказаться в петербургских дворах-колодцах, обратите ваш взор к звёздам. Там, где жестяные