Марии. Она стала выписывать газеты, много читала, познакомилась с революционерами и постепенно втянулась в революционное движение. Адольф, привыкший, что жена много читает, не обращал внимания, что именно она сейчас читает, а она с ним не делилась. Постепенно у нее появились новые знакомые. Она очень сблизилась с Клавдией и Андреем, которые подпольно занимались революционной работой. Ее перестали увлекать балы и выезды, временами к ней приходил кто-то с черного входа. Прислуга замечала все это, но хозяину никто ничего не говорил.
Однажды с черного хода пришел человек, сказал что-то Марии и исчез. Мария, одевшись и взяв кружевной зонтик собралась уходить; дети с няней были в садике, окружавшем дом, она позвала еще горничную и сказала, чтобы они смотрели за детьми, а она скоро вернется. Девушки отвели детей в сторонку, а сами, взобравшись на доску, служившую им качелями, стали раскачиваться все выше и выше. Маленький Шура расплакался. Девушки спрыгнули с качелей и подбежали к детям, но мальчик не переставал капризничать и хотел, чтобы его покатали. Няня посадила его на один край доски, велела ручками держаться за веревки, а сама стала на другой край, раскачивая доску. Ребенок сначала смеялся, потом отпустил ручки и упал на землю. Он сильно стукнулся головкой, изо рта лилась пена. В это время показался отец, который пришел домой и, не застав Марию, пошел в сад искать ее и детей. Услышав странный плач ребенка, он бросился к нему, схватил его на руки и побежал к экипажу, на котором только что приехал. Оленька громко плакала, испугавшись за братишку. Девушки повели ее в дом, умыли и в сильном волнении стали ждать ребенка с отцом.
В это время вернулась Мария. Узнав о случившемся, она начала рыдать, не зная, что с ребенком и где он. Не было сил ждать и неизвестно, куда бежать. Вскоре появился Адольф с забинтованным ребенком на руках. Ребенок спал. Отец осторожно переложил его в кроватку, поднял сетку кроватки, сел и, положив голову на сложенные руки, застыл. Что он переживал в эти минуты, что думал, никто не знал. Мария, чувствуя свою вину, боялась подойти и тихо плакала в дальнем углу. Когда ребенок проснулся, отец никого к нему не подпускал, сам переодел, накормил и не отходил от его постели. Никаких громких слов, никаких криков в доме не было. Он молчал, а для Марии это было хуже, чем скандал. Она уходила от этого к своим друзьям, Клавдии и Андрею, и совсем стала революционеркой. В те годы в партии были передовые умные люди. Будучи доброй, по натуре, она понимала, в каком положении был народ, знала, как жили крестьяне, и всеми силами старалась помогать партии. Ей поручали писать протоколы собраний, лозунги и другую письменную работу. Так постепенно она отдалялась от мужа и семьи и погружалась в партийную работу. Она стала энергичней, живей, у нее появились свои интересы. Дети были на попечении слуг, отец, приходя домой, играл с ними, Шурик совсем поправился, но семья все больше распадалась.
Тесть – купец I гильдии держал все деньги в банке, банк обанкротился, он умер от разрыва сердца. Для нее это было большим