время Андриетта то ли открыла лавочку, то ли торговала вразнос овощами и молочными продуктами, но, скорее всего, это не более чем легенда, поскольку, как уже было сказано выше, подобная деятельность считалась бы для нее противозаконной. Вместо этого она открыла домашнюю школу для девочек – из тех, которые тогда во множестве существовали по всей Европе. Математике, иностранным языкам и прочим «ненужным» предметам там, разумеется, не учили, но зато были уроки рукоделия, домоводства и танцев – словом, всего того, что было необходимо девушке, чтобы стать хорошей женой и матерью.
Что касается двух старших сыновей, то они к тому времени начали посещать в Стокгольме школу Святого Якоба, в которой наряду с богословием преподавались азы чтения, письма и арифметики, а кроме того, там нещадно, с каким-то садистским рвением пороли детей за любую провинность. Оценки в школе выставлялись по трем «дисциплинам» – прилежанию, разумению (то есть сообразительности) и поведению. Дети из более обеспеченных семей учились в расположенной неподалеку школе при церкви Святой Клары, но Андриетте Нобель это было не по карману.
Судя по дошедшим до нас документам, Роберт не проявлял рвения и особых способностей к учебе. В 1841 году, как только ему исполнилось 12 лет, подобно отцу, записался помощником стюарда на корабль, держащий курс в Южную Америку, и прослужил на нем до лета 1843-го. Правда, за это время ему удалось несколько раз побывать дома, и каждый раз он привозил матери в подарок великолепный бразильский кофе. Способности Людвига тоже были оценены его первыми учителями как средние, а в сентябре 1841 года в школе Святого Якоба появился и Альфред, которому на тот момент исполнилось восемь лет. С первых же дней учебы Альфред Нобель стал одним из первых учеников, получившим по итогам года табель с тремя «А» (то есть «отлично») и премированный за это, как уже говорилось в начале книги, учебником античной истории.
Способности мальчика были так велики, что программа школы Святого Якоба казалась ему смехотворно легкой, и потому учебный материал он усваивал с ходу, буквально шутя. Помимо высокого интеллекта, у Альфреда оказалось необычайно развитое воображение. Поэтому не раз во время уроков он полностью отключался от реальности, паря в каких-то своих неведомых высях, а когда приходил в себя, то долго не мог поверить, что с момента «отключения» прошло не более двадцати минут или получаса. У него было ощущение, что минула вечность или по меньшей мере несколько часов. «Да, все было совершенно в мире мечтаний, где я становился душой всего. Вокруг меня толпились самые прекрасные, талантливые и влиятельные, и мое детское тщеславие глубоко впитывало ладан самообожествления! Таковой была моя воображаемая жизнь», – признавался Альфред спустя многие годы.
Запомним это признание, так как оно представляет собой ключ к личности будущего создателя динамита и учредителя самой престижной в мире премии. Огромная фантазия и творческое мышление всегда, с самого юного возраста, сочетались