что мог вспомнить об Алекс: её предупреждениях, заботе и поддержке. Мой гнев рос по мере того, как в сознании выкристаллизовывался полный ужас Мозгового Червя и всего того, что он означал. Казалось, я вынырнул из какого-то тумана, вытягивающего из меня некую жизненную силу. Неожиданно вспыхнуло убеждение, что я должен найти Алекс, должен сделать что-то сейчас. Внезапно ощущение её присутствия стало ярким и реальным. Воспользовавшись этим моментом, я с уверенностью и убежденностью потянулся к Порталу.
Мой ум был ясным и сосредоточенным на устройстве, и это, казалось, вызвало ответное требование взаимодействия. Портал открылся мне, и я легко слился с его тонкими протоколами. Впереди поплыли светящиеся символы, и я ощущал мощные реакции, точно настроенные на малейшее прикосновение воли. Был момент, когда на меня нахлынуло знакомое ощущение дезориентации, когда я бы мог отступить. Чувствовалось, что это будет немалый скачок в пространстве и времени, но я вцепился за образ Алекс и испытывал безрассудную непринуждённость. Это было почти предопределено, и огромная сила, казалось, толкала меня в неизвестность.
Повсюду потрескивала энергия, и твердые очертания задрожали. Мир заколыхался, как вязкий океан, и во внезапном приливе решимости я нырнул под его поверхность. Твёрдая реальность исчезла, и я помчался в призрачные, даже иллюзорные миры. Мельком увидел лабиринт направлений: золотые туннели света, пронизанные ослепительными радужными оттенками. Вокруг текли необычайные энергии, и всё же, я двигался сквозь вневременное настоящее, словно застывшее в янтаре, каким-то образом подвешенное в ревущей тишине. Всё закончилось, как только логическое постижение начало принимать сознательную форму. Сквозь дымку золотых искр снова появилась твердая земля, и я обнаружил, что, пошатываясь, иду по высокой траве, в мире, далеком от моей лондонской ночлежки.
Я прошёл через удивительные энергетические сферы, но у меня не было настоящего чувства направления: не имелось большей картины всего этого. Я медленно огляделся, странно спокойный, несмотря на колотящееся сердце. Был рассвет, либо сумерки: по тёмному горизонту размазался слабый красный отблеск солнечного света. Удивительно, что не было уверенности ни во времени, ни в том, Восток это или Запад. Я понятия не имел, где нахожусь, ощущая себя далеко от дома, но всё же, странно равнодушным к нему. Сюрреалистическое чувство отрешенности подняло мне настроение.
Тёмные, быстро плывущие облака периодически скрывали светящуюся полную луну и россыпь звезд. Здесь было теплее, чем в Лондоне, и в воздухе ощущалась влажность. На фоне неба четко вырисовывались редкие заросли деревьев. В нос ударил землистый запах свежевспаханной почвы и едкого навоза, и повсюду повисло надвигающееся безмолвие. Не было ни ярких огней, ни отдалённых звуков, ни оживлённой цивилизации, однако, всё казалось наполненным жизнью, пропитанной богатой, неподвижной тишиной.
Луна