что ты тоже была в этом, Камилла.
Камилла кивнула, не отводя взгляда от его лица. В её памяти снова всплыли картины из прошлого: она стояла рядом с отцом, когда он переговаривался с солдатами, смотрела, как он обучает их с невероятной точностью, как они выполняли каждое его указание, как будто сами были частью его стратегии. Он всегда учил её тому, как читать людей, как понимать их намерения, как управлять ситуациями. Она была его правой рукой, его голосом, его помощницей.
– Я знала, как всё устроено, – продолжала Камилла, чувствуя, как слова освобождают её от того груза, который она носила с собой. – Я помогала ему организовывать поставки, обеспечивать безопасность, следить за тем, чтобы всё шло по плану. Но я никогда не спрашивала, что стоит за этим всем. Я не могла бы себе этого позволить.
Сальваторе молчал несколько секунд, его взгляд смягчился. Он знал, что за её словами скрывается гораздо больше, чем она готова была признать. Он сам был в той же игре, но с другой стороны. Он знал, что именно такие люди, как её отец, были важной частью механизма, который вёл к большому влиянию.
– Ты не одна такая, Камилла, – сказал он наконец. – Я тоже знал, что за этим стояло. Я знал, что это не просто бизнес, а гораздо более сложная сеть связей, обязательств и операций. Но твой отец был не просто хорош в своём деле. Он был важен. И ты тоже играла свою роль в этом.
Камилла молчала, пытаясь осознать всё, что он сказал. Он был прав. Он знал. Сальваторе знал её отца не хуже неё самой. Его аналитический ум был в состоянии понять, какие связи и отношения были у её семьи. Он знал, как эти связи влияли на глобальные игры, как её отец был ключом к некоторым важным событиям, даже если Камилла это не осознавала в полной мере.
– Ты говоришь, что ты тоже знал, – тихо сказала она, – но почему тогда ты не предупредил меня о том, что может случиться? Почему ты не рассказал, что ты собираешься сделать с этим всем?
Сальваторе не сразу ответил. Он стоял, разглядывая её, и, казалось, пытался найти правильные слова. Он знал, что эта миссия была важна, но теперь всё становилось личным.
– Потому что, – наконец ответил он, – это был не только твой отец. Это было больше. Мы оба с тобой знаем, что одна ошибка может изменить всё. Поэтому я не могу просто дать тебе все ответы. Я должен был быть уверен, что ты готова.
Камилла почувствовала, как её раздражение снова поднималось. Она хотела понять, хотела быть частью всего этого, а не просто наблюдать со стороны.
– Ты говоришь, что готовишь операцию. Ты говоришь, что всё нужно делать по плану. Но что, если что-то пойдёт не так? Что, если мы упустим момент?
Сальваторе сидел, уверенно откинувшись на спинку стула, его взгляд был холодным, сосредоточенным, как у опытного игрока в шахматы, который просчитывает несколько ходов вперёд. Он не спешил отвечать, наблюдая за Камиллой, словно знал, что её вопросы – это только часть того, что ей нужно понять, чтобы быть готовой к тому, что их ждёт.
– Камилла, ты должна понять, – начал он, его голос низкий и уверенный, без тени сомнения. –