был пенсионером, не приличествовали.
Костя, хоть и не был любителем чая, отдал должное приятному, успокаивающему аромату, и только, грея руки, ждал, когда напиток немного поостынет, чтобы в полной мере им насладиться. Примостившись в высоком плетеном кресле, он сонно и лениво рассматривал все вокруг: узоры на потолке, полочки с разнообразной посудой, связки трав под потолком. Саму хозяйку. Элен расслабленно сидела напротив, перебивая длинными, красивыми пальцами нитки деревянных бус и размеренным голосом рассказывала Мише какую-то историю. Костя, упустив начало, ничего не понимал в ней и почти не слушал, он плавал на самой грани сна, но, задержавшись взглядом на дриаде, внезапно встрепенулся. Сон тут же слетел с него, уступая место неясной, смутной настороженности: что-то было не так, но он никак не мог понять – что именно. Оно будто забытое слово вертелось на языке, пока в голове вдруг не щелкнуло: у Элен не было кружки с чаем. Она разделила с ними все яства, но почему-то не этот последний напиток.
Костя понимал, что, возможно, поддается пустой паранойе, но ничего не мог с собой поделать. Улучив момент, когда Элен отвлеклась перенести уснувшего крепким сном Мишу на кровать, он решительно вылил подозрительный напиток под стол. Тот успешно впитался в мох, заменявший ковры в этом странном жилище.
– Ты спишь, милый?
Костя, успевший закрыть глаза и притвориться спящим, едва не вздрогнул, выдавая себя. Он не видел, но чувствовал, как Элен наклонилась к нему, так близко, что можно было ощутить ее прохладное дыхание на щеке.
– Спишь, хороший мальчик… – довольно заключила дриада и погладила его по голове. Костя почувствовал, как его поднимают ее тоненькие, но невероятно сильные руки, и вскоре опускают на мягкую поверхность кровати, рядом с Мишей.
Несколько минут в доме раздавался только стук посуды – Элен убирала со стола. И Костя уже подумал, что слишком перестраховался, и дриада была такой, какой и выглядела – милой, доброй, немного легкомысленной.
В дверь раздался стук.
– Заходи, – отозвалась Элен. Дверь с шорохом распахнулась, послышались чьи-то шаги. На свой страх и риск Костя немного приоткрыл один глаз. К несчастью, с кровати была плохо видна комната (мешала ширма), да еще и ракурс обзора оказался неудобным, так что все, что Костя смог разглядеть, – это чьи-то босые ноги, покрытые золотистой шерстью.
– Ну, как? – спросил он.
– Нормально. Спят. Завтра можно будет отправлять в поселение, – Элен рассмеялась, а Костя почувствовал, как у него по спине ползет что-то липкое и холодное. «Это она о нас говорит…» – с ужасом понял он.
– Оплела? А то прошлые сопротивлялись, пока их до источника не довезли.
– Рано еще. На рассвете. У вас все готово?
– Да.
– Плата? Руррар… – в голосе дриады проскользнула угроза.
– Здесь. Вкусная, послушная, как договаривались, – Руррар нервно усмехнулся. Кажется, он был испуган.
«Да что здесь происходит?»
Чтобы не закричать от страха, Костя