красной лампой я осмотрел свою добычу. Это был темно-серый балахон из грубой хлопчатобумажной ткани, похожий на клобук монаха-францисканца.
Пока что удача была подозрительно благосклонна ко мне – настолько, что просто нельзя было не разглядеть здесь очередную ловушку. Эта мысль не нашла отклика у моего помощника. Я вторично вздохнул, надел балахон через голову и затянул его на талии снятым с джинсов ремнем.
– Значит, вхожу. Непринужденно. Снимаю видос. Очень быстро выхожу. Сорок миллионов. Мальдивы.
Включив запись и видео на телефоне и все еще бормоча самому себе инструкции, я проскользнул внутрь. Для того, чтобы неслышно приблизиться к толпе, мне пришлось подстроить свои шаги под глухие удары барабана. Должно быть, со стороны это выглядело довольно-таки по-дурацки.
Только подойдя к тем людям впритык, я понял, что все предосторожности были напрасными. Они стояли плотным кругом в два-три ряда, напряженно уставившись в одну точку. Их лица скрывали капюшоны. Стоявшие в противоположных рядах были едва различимы в темноте. Я нашел достаточно широкий промежуток между головами загадочных зрителей – и наконец увидел то, у чему были прикованы их взгляды.
Хрупкая девушка в таком же балахоне с поднятым капюшоном, как и у остальных, только вроде бы красного цвета, приняла из рук коленопреклоненного сектанта тускло поблескивающую золотом чашу, медленно выпила все ее содержимое и, резко размахнувшись, отшвырнула эту чашу куда-то так далеко в темноту, что я не смог уловить звук ее падения. Затем в совершенном согласии с ритмом барабана она плавно и бесшумно начала двигаться по кругу, одновременно вращаясь с разведенными в стороны руками. Разглядеть это я мог только благодаря ее перемещению между немногочисленными участками, куда проникали скупые лучи свечного света.
Ее кружение поглотило все мое внимание без остатка, и в то же время вызвало тошнотворное ощущение в животе. Мне вдруг стало настолько плохо, что чуть было не стошнило на стоявшего рядом со мной подвального нечестивца. Я сразу вспомнил совет, данный мне моим компаньоном в клубе, и стал смотреть на Лидию (откуда-то я точно знал, что это была она) рассеянным скользящим взглядом. Это помогло. Справившись с тошнотой, я поднял телефон чуть повыше, хоть почти и не надеялся, что на записи потом удастся что-то различить.
Спустя несколько секунд мне вроде бы стало ясно, чем было вызвано это отвратительное диссоциативное ощущение: Лидия, очень центрировано вращаясь по часовой стрелке, перемещалась вдоль границ круга в обратном своему вращению направлении. Но затем я осознал, что в самом по себе разнонаправленном кружении не было чего-то необычного. Странность, скорее, заключалась в том, что как только мой взгляд сосредотачивался на ее фигуре, моему телу сразу передавались неприятные ощущения в желудке, которые наверняка должна была испытывать и она. И опять же я не смог объяснить себе, почему был так в этом уверен.
Кроме того, я обратил внимание на еще одну любопытную деталь: пространство