не думая об ощущении ее влажной кожи. Всякий раз, когда это случалось, Коннор чувствовал себя так, словно он – герой видеоигр, в которые играл в детстве. Тех самых, где ты едешь по дороге и должен уворачиваться от встречных машин. В такие дни присутствие Эллисон ощущалось повсюду. И Коннор уже научился отбрасывать ее образ, воспоминания о ней, о ее аромате.
А теперь – всего два слова, и все образы и воспоминания об Эллисон, отброшенные за прошедшие три года, гигантской волной нахлынули на него. Когда-то она сказала ему: «Я беременна, Коннор». Тогда она была беременна от него. Девочкой с рыжими волосами и зелеными глазами, которую она называла Мэри, а он – Марухой.
– Коннор.
– Все нормально, мам. Буду в субботу.
Коннор повесил трубку, не дав матери времени на ответ. Схватил пиво и швырнул его об стену. Звон бьющегося стекла немного утешил его. А после он пожалел, что так сильно рыдал три года назад. Настолько, что больше не мог сомкнуть веки, ослабить этот проклятый ком в горле и снова заплакать.
Красная смерть
Ана вышла из такси перед полицейским участком. Войдя внутрь, убедилась, что Санти еще не приехал. Кроме двух дежурных офицеров, там никого не было. А она вдруг осознала, что ничего не ела и не пила после второго кофе в доме Уго, приятеля Ксианы.
Пока ждала Санти, она пролистала сделанные на мобильный телефон фотографии. Воспользовалась возможностью позвонить матери. Та повела ребенка в общественный бассейн Лос Тилос. Ребенок. Ане следовало бы перестать называть его так. Сын уже почти одного с ней роста, и это притом, что Ана не такая уж низкая. Через пару месяцев он пойдет в шестой класс, а в следующем году – в среднюю школу. Пока Мартиньо оставался довольно серьезным ребенком. Конечно, когда не забывал обо всем и не начинал сводить ее с ума, выпрашивая мобильник и поездку в Мадрид на «Сантьяго Бернабеу»[14]. Ана уже приобрела билеты на поезд до Пон-дель-Пилар, хотя ему об этом и не сказала – хотела сделать сыну сюрприз.
Отец в жизни ее ребенка отсутствовал, и в нем не нуждались. Тони работал в автомастерской в Кало, у него были пятилетняя дочь и двухлетний сын. Мартиньо не носил фамилию Тони, а Ана ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы заявить о его отцовстве.
Она хотела, чтобы именно Мартиньо этим занялся, когда придет время. Если, конечно, он вообще этого захочет. Сама Ана в этом не нуждалась. Ни тогда, ни сейчас.
В кабинет ворвался Санти. Он прибыл разгоряченный, поскольку едва ли не бежал.
– Когда, черт возьми, уже починят кондиционер? На улице и то лучше!
– Я же тебе говорила, мастера ждут запчасть. Вчера я опять звонила.
– Что ты нашла? Фотографию? Где она у тебя?
Ана протянула ему мобильник.
– Где взяла?
– В книге. В публичной библиотеке.
– Какого черта ты искала?
– Дело не в том, что я искала. Дело в том, что нашла.
Санти посмотрел на экран мобильного.
– Они одинаковые, – заметила Ана.
– Не совсем.
– Ты ищешь восемь отличий?
На фотографии, которую Ана нашла