и с наслаждением уплетал вилкой свинину в кисло-сладком соусе – его любимое блюдо, хоть родители и пытались приучить сына есть то, что ели они, именно так, как ели сами – палочками. Кто-то разогревал в микроволновке заморозку фирмы «Маккейн» – самое вкусное блюдо: цыпленка пармиджано, – и был безумно счастлив, потому что его брату досталась пастушья запеканка. Кто-то снова мучил запеченного тунца с макаронами. Или довольствовался отварной куриной грудкой с салатом и толстыми ломтиками моркови, потому что мама была на диете. Когда разгрызал морковь, ощущение было такое, что голова раскалывается надвое и потом придется заново ее складывать, подбирая с кухонного пола обе ее половинки, челюсть и мякоть, которая ее заполняла.
Одна из мам, вернувшись за стол после разговора по телефону, сообщила:
– Дочку Бьянки похитили.
– Когда? Где? – спросил отец. Его тон подразумевал, что мама, должно быть, что-то напутала.
Мало кто из жителей Дертона в ту пору имел мобильные телефоны. У нас, детей, их точно не было. Имя Эстер никто не произнес – мы, по крайней мере, не слышали. Мы не так много видели фильмов и читали книг, потому не знали, что бывает с пропавшими девочками. Слово «похитили» мало о чем нам говорило.
– Кто? – спросили мы, но наши родители не ответили.
– Бедная ее мать, – промолвила мама.
Порой она так говорила о себе самой: «Хоть бы раз подумали о своей бедной матери!» – поэтому мы предположили, что эта девочка сделала что-то плохое.
Или мы сразу поняли, о чем вели речь родители, ведь мы смотрели передачи «Блюстители порядка». Правда, само преступление представляли так, как оно было бы воссоздано на телеэкране: человек в балаклаве; камера меняет ракурс, берет в объектив девочку, синее школьное платье. Потом – с более широкого угла съемки – показывает, как выглядело бы место происшествия издалека. Пыльная дорога. Высокие эвкалипты не входят в кадр.
Одна из наших мам слышала, что девочка якобы просто ушла сама. Или родители сказали, как зовут пропавшую, а потом, оставив нас дома, отправились на ее поиски в составе специально собранной группы. Или же мы жили за пределами города, и родители вообще ничего нам не говорили, телефон в коридоре молчал, и о том, что случилось, мы узнали лишь в понедельник, когда пошли в школу.
Констанция
30 ноября 2001 года, пятница
Теперь, когда Констанцию Бьянки спрашивают, есть ли у нее дети, она говорит, что всегда хотела стать астронавтом. Это не ответ на заданный вопрос, и обычно ее слова вызывают смех. На ее нынешней работе Констанция должна постоянно улыбаться и шутить, поэтому она добавляет: «С детской коляской в космос не полетишь». Однако она умалчивает о том, что до сих пор мечтает стать астронавтом. Вращаться на орбите вокруг Земли, плыть в холодном стерильном пространстве, где не с кем поговорить, кроме как с Центром управления полетами… Эта мысль действует на нее успокаивающе. Облегчает жизнь. В космосе детей нет. Своих одноклассниц из школы