все, делала так, как его мать, а после смерти Марии и вовсе на этом помешался. Шел, безусловно, жилось куда труднее, чем ей, – пятеро детей, муж постоянно в разъездах, – но она никогда не пыталась подчеркнуть, что проблемы Констанции – пустяки в сравнении с ее собственными. Констанция не умела заводить и удерживать подле себя подруг, а вот с Шел ей было легко: та искусно сглаживала любую неловкость своим фырчащим смехом, напоминавшим шипение аппарата ИВЛ при его отключении.
Констанция подумывала о том, чтобы позвонить Шел, но по опыту знала, что лучше не торопиться: пусть возбуждение уляжется. «Тем радостнее будет поболтать потом с Шел и уладить недоразумение», – рассудила она. В десять Констанция оделась для работы – по пятницам ее рабочий день начинался в одиннадцать – и принялась собирать в стирку грязное белье. Раздался стук в дверь. «Наверное, Стив вернулся», – решила Констанция. Заскочил, чтобы помириться. В данный момент его обычный способ примирения ее не устраивал, но она знала, что муж, если задастся целью, непременно ее уговорит и она ему уступит. Констанция открыла дверь.
– Шел! Я что-то забыла? – Они расстались меньше часа назад.
– Констанция.
Услышав свое имя, она замерла. Шел обычно называла ее «милая». Правда, она ко всем так обращалась, но Констанции все равно было приятно.
– Что-то случилось?
– Есть время, чтобы выпить еще по чашке чая? – спросила Шел.
– Конечно. Входи! – Констанция жестом подкрепила свое приглашение.
Шел проследовала за ней в кухню. Взглянув на настенные часы, Констанция включила чайник и приготовила большую чашку для Шел и одну, поменьше и поизящнее, для себя.
Молчание.
– Еще раз спасибо за чудесное утро. И прости, что доставила тебе хлопоты. – Констанция ждала, что Шел ей возразит, но та не раскрывала рта. – Вообще-то, я рада, что ты пришла. Хотела извиниться за Стива. Я знаю, что он не самый общительный человек.
Шел по-прежнему хранила угрюмое молчание.
Щелкнул чайник – вода в нем уже была горячая, – и Констанция налила кипяток в чашки. Ту, что предназначалась для Шел, она понесла к столу, держа в другой руке бутылку молока.
– Стив нагрубил тебе сегодня? На него иногда находит. Прости, что он на тебя сорвался, – сказала она.
– Да нет, дело не в этом. Ты тоже меня прости. Я знаю, что вела себя странно.
Констанция почувствовала, как ее переполняет облегчение. Она сделала глубокий вдох.
– Что он тебе сказал? – спросила она, стремясь скорее уладить конфликт. – Порой он просто ужасный брюзга. – Она улыбнулась.
– Констанция, – произнесла Шел.
Еще не зная, что Шел намерена ей сообщить, Констанция поняла: это она, возможно, не хотела бы слышать.
– Я должна тебе кое-что рассказать, – продолжала Шел. – Надо было сделать это раньше, но я просто не знала, как начать.
– Да, что такое? – Констанция пыталась придать лицу выражение открытости,