дней он ходил как пьяный. Его томило желание отдать за революцию жизнь, и он искал случая сунуть ее куда-нибудь, – так невыносим и велик был сжигающий его огонь. От этих дней он вынес пристрастие к флагам, демонстрациям и торжественным похоронам. Их бурная пышность давала выход его настроениям…
…Каждый день приносил новую работу. Он водил арестованных из лагеря в чрезвычайную военную тройку, пилил дрова в монастырском лесу, с командировкой наробраза ездил по уезду собирать помещичьи библиотеки… Он был еще мальчиком… но в то время многое делали эти мальчики с веснушками на похудевшем по-взрослому лице…»
Но Безайс – не упрощенный революционный фанатик.
«…Он думал о работе, о городах, о партизанских отрядах, и ко всему этому примешивалась как-то мысль о женщине необычайной, сверкающей красоты, которую он ждал уже давно. От обилия этих мыслей он терялся и засыпал, восторженный и разбитый…»
Чуть позже Безайс говорит Матвееву:
«– Черт его знает, чего мне хочется, – сказал он нерешительно. – Но, кажется, я был бы не прочь, чтобы она (девушка, прим. автора) немного – самую малость – поплакала и назвала меня ангелом. Но вот на чём я настаиваю, так это на том, что когда я ей признался бы в любви, то чтобы она покраснела. Пусть она относится к любви сознательно и все знает. Но мне было бы обидно, если б я ей объяснялся в любви, а она ковыряла бы спичкой в зубах и болтала ногами. “Ладно, Безайс, милый, я тебя тоже люблю”. Словом, пусть девушки будут передовые, умные, без предрассудков, но пусть они не теряют способности краснеть…»
И.В. Алексей Николаевич, Вы хотите сказать, что Виктор Кин акцентирует мысль о том, что мальчик, который «водил арестованных из лагеря в чрезвычайную военную тройку», все-таки сохранил душевную чистоту?
А.Н. Да.
И.В. Там же есть слова: «в то время многое делали эти мальчики с веснушками»… Я думаю, не так трудно догадаться, что подразумевает Виктор Кин под этим «многим», особенно если речь идет о лагерях и арестованных. Вы хотите возразить Виктору Кину?
А.Н. Нет.
И.В. Уважаемый Алексей Николаевич, когда Вы отвечаете кратко, у меня возникает стойкое ощущение, что Вы определенно что-то задумали… некую логическую ловушку, да?
А.Н. Лягушку я задумал, Ирина Владимировна, а не ловушку… И сейчас эта сказочная лягушка держит в руках стрелу и говорит человеческим голосом о том, что читатель должен – понимаете?.. должен и все! – верить автору. Потому что нужно верить, например, даже тому, что в сказке умеют разговаривать лягушки с золотыми коронами на головах. Автор – бог текста.
Критики считают, что образ Безайса – образ самого Виктора Суровкина. И какими бы странными и нелепыми ни казались образы светлого мальчика с наганом за спиной или заключенного со связанными руками, Виктор Кин имел полное право на их создание…
И.В. Но право – одно, а правда – другое…
А.Н. А что такое правда, Ирина Владимировна? Чем старше я становлюсь, тем больше верю в Бога, а не в некую предложенную