как некая опора, вокруг которой вращается немного суетный и до прозрачности безгрешный в своей наивности Безайс. Ну, например, однажды он спер у товарища записную книжку и тут же принялся ее читать.
И.В. Мальчишество?
А.Н. Именно! Причем, повторюсь, довольно безгрешное. Безайс не ищет никакой личной выгоды, ему просто интересно, как интересно любому мальчишке, чем там занимаются взрослые.
В конец концов наши путешественники отстают от поезда и, продолжая свой путь, оказываются в другом поезде. В вагоне – партизаны. Они тоже едут воевать с белыми. Партизаны не очень трезвы, и один из них начинает приставать к девушке. Матвееву ужасно хочется спать и он, глядя на возмущенного Безайса, советует ему не вмешиваться в намечающийся скандал. Мол, у них важное партийное задание. Когда Матвеев засыпает, Безайс все-таки не выдерживает, и друзей в итоге попросту выбрасывают из вагона. Матвеева – сонного и почти ничего не понимающего, и Безайса – явно драчливо настроенного, но совершенно бессильного перед революционной массой… Следом за ними прыгает девушка Варя.
Вот подводящий итоги фрагмент:
«…Он (Матвеев) объяснил Безайсу свою точку зрения. Один человек дёшево стоит, и заботиться о каждом в отдельности нельзя. Иначе невозможно было бы воевать и вообще делать что-нибудь. Людей надо считать взводами, ротами и думать не об отдельном человеке, а о массе. И это не только целесообразно, но и справедливо, потому что ты сам подставляешь свой лоб под удар, – если ты не думаешь о себе, то имеешь право не думать о других. Какое тебе дело, что одного застрелили, другого ограбили, а третью изнасиловали? Надо думать о своём классе, а люди найдутся всегда.
– Быть большевиком, – сказал Матвеев, – это значит прежде всего не быть бабой…»
И.В. Как-то уж слишком узнаваемо и революционно… До бесчеловечности.
А.Н. Да, Ирина Владимировна. Вы – опытный литератор, и Вас – не проведешь. Тут все именно так – слишком.
И.В. Автор расставляет логические акценты?
А.Н. Причем довольно грубовато. Но в 1928 году Виктору Кину было всего двадцать пять лет. Уверяю Вас, если бы он дожил до пятидесяти, то он делал бы это несоизмеримо тоньше.
Впрочем, продолжим. Наши трое путешественников какое-то время поневоле провели в тайге, а потом натолкнулись на скупщика Жуканова. Его повозка опрокинулась в небольшой овраг, и переговоры Матвеева, Безайса и скупщика – не без проблем! – закончились тем, что они помогли вытащить сани и лошадей, а Жуканов взялся повести их до не столь уж далекого Хабаровска…
И.В. Извините, перебью: этот Жуканов оказался неприятным человеком, конечно?
А.Н. Да. Лет пятидесяти, с вислыми усами, лысый, жадный, хитрый и вообще – себе на уме. Вскоре становится ясно, что Хабаровск уже занят белыми. Жуканов, понимая, что его пассажиры «партейные», отказывается вести их дальше. Тогда друзья захватывают сани силой. Матвеев прячет документы и деньги за наружной обшивкой саней.
И.В.