принести воды. В ее мини-баре минералка закончилась. Я спустился на кухню. Взял бутылку. А когда поднялся, то увидел, что Марина спит.
– Уверен, что она спала?
– Ну, да…
– Именно спала? – уточнил Макс. – А не была без сознания? Или уже мертва?
– Что? – Егор нахмурился. – Я, конечно, пульс не проверял, но… она храпела. А я не слышал, чтобы люди, потеряв сознание, храпели.
Это было произнесено с явною издевкой, которую Макс, однако, пропустил мимо ушей.
– И что ты сделал?
– То, что давно собирался. Пошел к себе и лег спать. Уснул, кстати, моментально, и сколько времени проспал, не знаю. Разбудил меня скандал.
– Идиотка! – Голос Стасика доносился из коридора.
Егор повернулся на бок, надеясь, что скандал этот сойдет на нет или хотя бы перенесется куда-нибудь подальше.
– Вечно тебе мерещится на пустом месте!
– Сам дурак! – Марина тоже кричала, впрочем, она всегда говорила громко, а на крик порой переходила, сама того не замечая. – Я знаю! Ты спал с ней! Признайся!
– Да иди ты…
– Стой! Только попробуй!
Раздался грохот. Звон стекла. И Егор вынужден был подняться, потому как одно дело – скандал, а другое – убийство в пылу ссоры. А в то, что Марина способна была размозжить неудачливому кавалеру голову какой-нибудь вазой, он верил.
– Я тебя ненавижу!
Марина стояла, вцепившись обеими руками в парапет.
– Слышишь?! – кричала она в темноту. – Я тебя ненавижу! Убирайся!
– Уберусь! – отозвалась темнота Стасиковым голосом.
– И кольцо свое забирай!
Стянув с пальца серебряный перстенек, Марина швырнула его вниз.
– Ублюдок! Какой же ублюдок!
– Старая жирная корова! – Стасик определенно был пьян, если решился сказать подобное.
– Кто корова, я? – взвилась Марина и бросилась бы вниз, если бы Егор не удержал. – Он меня коровой назвал!
– Старой. И тупой! Если бы ты знала, как достала меня! Своей тупизной, своими капризами бесконечными! Да господи, я рад, что не женился на тебе! Тебя ж ни один нормальный мужик не выдержит! Мало того, да меня тошнило, когда я в постель с тобой ложился!
Стасика несло.
И Марина застыла, окаменела. Егор же понятия не имел, что ему делать, потому просто стоял, держал женщину, жалея, что вообще вернулся домой в этот вечер.
– Ты посмотри на себя! Думаешь, твои салоны тебе молодость вернут? Ботокс? Подтяжки? Да ты смешна! Старуха, которая пытается казаться восемнадцатилетней!
– Ненавижу! – всхлипнула Марина, оживая. – Я его ненавижу!
Стасик орал еще что-то.
– Уйдем, пожалуйста… Я… Мне плохо…
Она покачнулась, повисла на плече Егора.
– Все хорошо, Марина. Завтра он уедет и все. Ты забудешь его. И все, что он тут наболтал. И вообще, ну его к лешему!
– К лешему, – тихо повторила она и, уткнувшись в плечо, разрыдалась. – К лешему! Всех к лешему! Ты правильно сказал, завтра же пусть убираются…
Она лепетала что-то