воздержусь.
– Ах да, у тебя же язва… Язва мозгов, а то и разжижение. – Стасик захихикал, он был пьян почти до невменяемости. – Знаешь, что самое классное? Я наконец могу сказать то, что думаю… А думаю я, что вы – компания зажравшихся сволочей.
– Уходи.
Егор отобрал бутылку и зашвырнул ее в кусты.
– Куда?
– Понятия не имею. Меня это не касается. Куда угодно. Но завтра тебя здесь быть не должно.
– Да неужели? – Стасик попытался встать, но покачнулся и плюхнулся на порог. – И чего это ты вдруг раскомандовался?
– Марина больше не желает тебя видеть.
– Тю… ерунда какая! Сегодня не желает, а завтра пожелает… Мы же с нею лю-бов-ни-ки. – Это слово Стасик произнес по слогам. – Или завидуешь? Слушай, а может, ты в нее влюблен? А что, классический сюжет – прекрасная мачеха, юный пасынок… Правда, ты, дружок, уже ни черта не юный, а она – далеко не прекрасная. Но, признай, был у вас роман?
Егор ничего не сказал.
– Был, – с преогромным удовлетворением в голосе произнес Стас. – Конечно, был! Поэтому ты так и трясешься над ней. Первая любовь…
Желание врезать стало почти нестерпимым.
– А она тобой попользовалась и выкинула. Забыла. Променяла на меня! – Он стукнул себя кулаком по груди. – Обидно, да? Ты на нее работаешь, деньги зарабатываешь, бегаешь, как собачонка, по мелким поручениям, сопли вот вытираешь. Утешаешь. А что взамен? Ничего.
– Отоспись. Собери вещи. И уезжай.
– Брось, Гошенька. Мы же оба знаем, что никуда я не уеду. – Стасик отмахнулся. – Милые бранятся – только тешатся. Слышал такую пословицу? Народная, мать ее, мудрость. Завтра она передумает…
– Если не уберешься сам – охрана тебя выставит.
Егор развернулся. Больше говорить было не о чем, да и какие разговоры могут быть с человеком, слишком уверенным, что будущее в его руках.
– Охрана? – Стасик все же поднялся. Догнал и вцепился в плечи. – А самому слабо, а Гошенька? Взять и вышвырнуть меня? Тебе же этого хочется! Ты же…
Тогда-то Егор и ударил его.
Он никогда не дрался, чтобы вживую. Нет, в спортзал ходил, поддерживал форму. И боксом занимался, но исключительно для себя, на спаррингах и то чувствовал себя несколько неловко. А тут взял и ударил, не сдерживаясь, напротив, вымещая накопившееся раздражение.
И Стас захрипел, согнулся.
– Ты…
А потом его вывернуло на дорожку.
Дальше Егор не стал смотреть. Он быстрым шагом дошел до дома, отмахнулся от сестриц, карауливших его, поднялся к себе. Дверь запер на ключ.
Лег.
Он уснул уже на рассвете. А проснулся ближе к полудню.
– Мне сказали, что меня приходили будить, но не дозвались. – Егор теперь выглядел несколько смущенным. – Я спустился к обеду. К этому времени охрана уже выставила Стасика. Женька говорила, он скандалил. Требовал, чтобы его пустили к Марине, но…
– А сама Марина?
– В том и дело, что в комнате ее не было, все решили, что она уехала. С ней иногда случалось