с воспоминаниями о женской, большой и мягкой груди.
Надо продезинфицировать, он прав; я слишком зациклен на том, что было, совсем перестал думать, где нахожусь и чем мне это может грозить. Вытащив из чьей-то ручной клади белую майку, рву на лоскуты, вымачиваю в водке и после обрабатываю голову, а следом стягиваю с себя штаны.
– Эй-эй… ты чё, ебнулся?! – развонялся четырёхглазый.
– Меж ног натёр, отвернись, если не нравится.
Едва проспиртованная ткань коснулась натёртых мест, я, как зверь, как те же кошки, зашипел. Стиснув зубы, матеря и кляня на чём свет стоит, обработал всё, включая потёртые половинки задницы. Боль адская, но жить-то хочется, из таблеток у нас только сборная солянка, собранная из личных запасов немногочисленной, нищей аудитории самого нищего и задрыпанного эконом-класса. Шутка ли это, но, никто кроме экономов и не выжил, только мы, малоимущие и обездоленные, ужас, да и только.
– Слушай, а тебя правда толпа амазонок изнасиловала? Очко тоже рвали? Ты, по эт…
– Не рвали мне очко! – заканчивая с обработкой и в очередной раз сделав себе очень больно, кричу я на задрота, чем случайно привлёк внимание толпы сбоку. – Они появились внезапно, хотели убить Оксану, если бы я не сделал это, наверняка убили.
– Ишь, мученник, страдалец… – Ногами пиная камень у костра, с открытой завистью в голосе сказал четырёхглазый.
Сука, бесит.
– Слушай, а может сам возьмёшь бутылки да сходишь. Метки есть, ловушка, что брюхо могла вспороть, тоже на месте, насекомые со змеями также в этом ебучем лесу, вместе с амазонками. Сгоняй по-братски за водочкой, а…
От моего саркастического предложения дрыщь скривился, будто лимонов в рот напихал.
– Звучит как-то не очень…
– Ну тогда голову не дури. Следующий рейс за водой без меня, чувствую, завтра ходить не смогу. – Вновь упав на кучу вещей, уложенных на песке, взглядом гляжу на полупустую бутылку водяры. Желание выпить и забыться пришло вместе с ощущением голода. – Есть чё поесть?
– Нету, только алкоголь, целый бар из настоек, дьютифришных вискарей, вин и прочей залупятины, принести чего? – Внезапно галантно и услужливо предложил пацан.
– Мартини есть? Я просто никогда не пробовал, а на халяву…
– Было, и много, если эти спортсменки всё с горя не выхлебали. Схожу проверю. – Встав с песка, очкарик запнулся, замер, после тихо проговорил, – извините, Алексей, за то, что утром не пошёл. Я испугался, эти бабы, мне весь мозг вынесли, я поступил неправильно, никак мужчина.
О… у него тоже есть совесть?
– Забудь. Увидишься ты ещё с этими амазонками. – Говорю я, и тот вмиг переменился, скинув робкую и покорную маску, тут же спросил:
– Думаете?
– Уверен, – рассмеялся я, – и это, заебал, давай не выкай, раздражает…
– Хорошо, я сейчас, быстро за мартини, а потом расскажете… расскажешь обо всём ещё раз. В общем я быстро!
Парня как подменили, видать как я, тоже слегка озабоченный, да это и неудивительно.