это самый тяжёлый выбор для любого мужчины. Да только выбирать не приходится, конечно же, я выберу жизнь. Сжав зубами ремень, отвожу взгляд в сторону Оки. Бедняжка мычит, плачет, пуская слёзы и сопли. Скоро так же рыдать буду и я, так что боль твоя мне понятна, малая. После мы поплачем вместе, а теперь…
Чёрное лезвие резануло по ремню, заставив кошек удивлённо вздохнуть.
– Какая прочная вещица. Жаль будет портить, снимешь сам или резать?
Кто в здравом уме будет ускорять процесс становления кастратом?
– Режьте, – молясь, чтобы появились те, кто владеет этими землями, – произнёс я. Воительница недовольно зарычала, после грубо схватив, принялась пилить ножом ремень. Господи, помоги, пожалуйста, я ж девственник, не лишай единственного достоинства, ничего не сделал… только дрочил, не лишай последнего счастья, чёрт возьми, помогите!
Сильные руки рубанули ремень, легко справившись с пуговицей, прихватив за два края, силой дернули ткань в разные стороны, заставив ширинку с треском разойтись. Кошка опускается на колени, всё так же облизывается, словно собирается сожрать его ещё тёплым.
– Пожалуйста, не надо, у меня не было женщины, пожалуйста…
Кошка замерла, приподняв левую бровь, подняла на меня свои большие зелёные глаза и громко рассмеялась. Смех её поддержали все соплеменницы. Они не смеялись, ржали, как лошади, как, как животные!
– Какая гнусная ложь… Агтулх. Хоть я и не смею украсть тебя у главного племени, но и просто так уходить не намерена. Я пощадила твою сучку, исполнила просьбу, теперь ты исполнишь мою и отдашь мне его…
Руки девушки потянули трусы вниз, оглядывая мой сморщившийся от ужаса прибор, кошка взглотнула, также нервно на мой член поглядели и её подруги, вместе с Оки. Возможно, она тоже видела моего друга в первый и последний раз. Чёрт… не хочу становиться кастратом…
– Ого, он такой широкий, толще мизинца… – сказала кто-то из кошек.
– Да… невероятно, не знала, что такие бывают, – поддержала первую вторая.
Тем временем главарь добралась до самого сокровенного.
– Идеальная форма… – коснувшись моего члена своими холодными пальцами, женщина запускает их дальше, к яйцам. – У такого идеального органа и семя должно быть идеальным…
– Что… семя? – переспросил я.
– Именно, ты отдашь нам его, своё семя! – Зарычав, грозно и властно потребовала главная кошка.
Глава 3
Сказать, что я ахнул от услышанного, ничего не сказать. Думая, что послышалось, когда острые зубки приблизились к члену, зажмурился, приготовился испытать невообразимую боль, вместо которой пришло другое, так же трудно описуемое чувство. Горячие губки коснулись яиц, всасывая те в ротик, прошлись языком. Помогая себе руками, эта бестия начала ласкать меня, едва чувственно, с лёгкостью и нежностью прикусывая кожу, издавая ртом очень пошлые, сводящие с ума звуки. Я был напуган, в ужасе и в то же время начинал заводиться, чувствовал, как кровь хлынула в мой аппарат.
– На