забыв сделать вдох. Он словно со стороны увидел себя стоящим на коленях в старинном соборе, а затем изо всех сил вцепившимся в каменную колонну. Он прижимался к ней окровавленной щекой, которая с каждым ударом плети все сильнее раздиралась о шершавую поверхность его опоры.
– Прикинь, – вдруг негромко добавил Бёрнс и хмыкнул, – отец вдруг верующим стал. Вернулся и из корабля прямиком в храм. Меня с собой потащил. Что за дурдом вообще? А главное – бухать все равно не прекратил. Паскуда.
Нэйт сокрушенно покачал головой. Им обоим не очень-то повезло с родителями, но зато повезло с дружбой.
– А что с тхэквондо? – тихо спросил он, отгоняя и мрачные мысли, и грызущие воспоминания о том, что случилось с ним в соборе.
– Похоже, завязываю, – с плохо скрытой горечью пробормотал Бёрнс. – Завтра тренировка, а я с такой мордой и без сил. Меня любой новичок завалит в два счета. Да и тренер не дебил, сразу поймет, чем я занимаюсь.
– Ты хорошо подумал, Ледж? Столько лет этому посвятил…
– Чем-то приходится жертвовать.
Они оба замолчали. Должно быть, в эти самые дни их детство окончательно закончилось. Не будет больше совместных тренировок, не будет одного спортивного братства на двоих; Леджер уже не станет тихонько комментировать действия других спортсменов во время соревнований, выделяя их сильные или слабые стороны, и не хлопнет Нэйта по спине, когда тому нужно выходить на татами. И Виски не услышит больше его подбадривающие крики в очередном раунде, а после и не увидит самого Бёрнса в деле, уверенно замершего напротив соперника в ожидании команды рефери.
Сам же Нэйт отныне будет связан по рукам и ногам. Никаких лишних движений, необдуманных решений и слов. Отец потребовал от него минимума, как он сказал. На данный момент ему нужна пока лишь отличная успеваемость в школе и первые места на соревнованиях. Нэйту предстояло стать лучшим во всем, чтобы отец оставался довольным.
Рваные раны на спине заживали, оставляя после себя розоватые рубцы. На щеке навечно отпечатались несколько тонких шрамов, разглядывая которые в зеркало, Нэйт неизменно вспоминал тот вечер, когда он вошел в двери собора святого Джайлса, но обратно на своих ногах уже не вышел. Что-то сломалось в нем тогда, а починить уже было невозможно.
В конце декабря состоялись соревнования, на которых Нэйт занял первое место. Пришлось забыть все принципы тхэквондо, которым учил первый тренер, и продемонстрировать сопернику ту жестокость, которую всколыхнул в нем отец.
Когда проходило награждение и назвали его имя, он обвел равнодушным взглядом зал и вдруг заметил девчонку в черном вельветовом платье с белым воротничком. Волосы собраны в высокий хвост, удлиненная челка прикрывала внешние уголки глаз. Чуть приоткрыв губы, она разглядывала Нэйта, а затем подняла орехового оттенка глаза выше, сталкиваясь с его взглядом.
Эм-Джей.
Наверное, пришла посмотреть на бой Оливера. Насколько Нэйт знал, в этот раз тому не повезло.
Он замечал ее в толпе и на других соревнованиях – в начале и в конце весны. Они не разговаривали, даже не стояли рядом