черной форме. Лица скрывала тень от козырьков кепок, ладони были затянуты в перчатки.
– Мой тебе совет – не сопротивляйся, – равнодушно произнес Кристиан.
– Куртку сними, – буркнул тот из мужчин, что был чуть выше второго, который в этот самый момент дернул Нэйта за локоть на себя.
Его сорвало со скамьи прямо в руки людей отца.
– Что ты на этот раз задумал? – выкрикнул Нэйт, сжимая кулаки. С него грубо сорвали куртку и бросили ее под ноги. На внутренней подкладке остался пыльный след подошвы мужского ботинка. – В прошлый раз меня чуть не забили до смерти! Тебе этого было мало?!
– Это тебе было мало, сын, – улыбнулся Кристиан.
Он встал и, заложив руки за спину, неторопливо направился вправо, отвернувшись от подростка. Между тем мужчины, выкрутив Нэйту руки, вынудили его встать на колени на истертый тысячами ног прихожан каменный пол. В ушах шумела кровь, которую взбесившееся сердце гнало по организму, а взгляд в панике выхватывал какие-то несущественные детали: сор, забившийся в щели между каменными плитами, мелкие щербинки и сколы, слезший лак на ножках скамьи, с которой только что встал отец.
– Все, чего я пытаюсь от тебя добиться, Нэйт, – это стать мне союзником. Но ты продолжаешь хамить и огрызаться, к тому же отчего-то считаешь меня врагом.
Из горла паренька вырвался истеричный смешок. Один из мужчин удерживал его за шею, пригибая к полу, второй держал руки заведенными за спину.
– Отчего-то? Ты серьезно? То, что ты делаешь со мной, – унизительно. Посмотри же на меня!! Повернись сюда своей проклятой рожей и просто посмотри!
– Что же здесь унизительного? – резко обернувшись, вопросил Кристиан. – Ты находишься в церкви и стоишь на коленях перед алтарем и перед собственным отцом.
«Он спятил», – в отчаянии подумал Нэйт, с трудом дыша, ощущая невероятное напряжение в шее и затылке. Казалось, еще немного, и голова его попросту треснет.
– Твое положение естественно и выказывает уважение. Только и всего. Здесь нечего стыдиться. И кровь, которая вскоре окропит эти каменные плиты, станет твоей платой мне за проявленное неуважение.
Нэйт, не в силах больше слушать сумасшедшие речи отца, рванулся в удерживающих его руках и умудрился ударить ногой одного из мужчин. Раздалось сдавленное ругательство, а затем Нэйта припечатали лицом в каменную крошку у ног отца. Правую щеку обожгло, а в челюсти что-то тошнотворно хрустнуло, отдавая в ухо.
– Не сопротивляйся, сын. И все закончится быстро. А чтобы урок ты усвоил на всю жизнь, мне придется пообещать тебе, что в следующий раз, за любое твое непослушание или любую грубость в мой адрес расплачиваться будет твоя мать.
– Даже не думай рыпаться, – прошипел мужчина в черном, а затем удерживающие Нэйта руки вдруг исчезли.
Он приподнял голову, тут же почувствовав на щеке что-то теплое. Провел пальцами, стирая грязь и кровь. В ушах звенело, а дыхание стало частым и рваным. Он чувствовал себя загнанным в ловушку зверем, которому не оставляли иного шанса, кроме