Отец стал больше времени проводить с сыном. Чаще приезжал в Эдинбург, даже посещал тренировки и соревнования, чего прежде не бывало вообще никогда. Нэйт понимал – петля на его шее начала потихоньку затягиваться. Мать была права – он нужен Эшбёрну, и теперь тот взялся за сына всерьез.
– Ты возмужал за лето, – отметил Кристиан, как-то раз встретив его после занятий в частной школе.
– В лагере это было неизбежно, – равнодушно отозвался Нэйт.
– Как тебе там? Понравилось?
Эшбёрн одарил Нэйта проницательным взглядом. От него не укрылись рельефные мышцы сына и отточенная за три месяца военная выправка. Нэйт хмыкнул и сжал в кармане пачку сигарет. Курить хотелось нестерпимо. Он много тренировался и считался перспективным спортсменом, но ему казалось, что эта вредная привычка помогает на время расслабится. Словно сотканными из дыма руками снимает с плеч невидимый груз, возложенный отцом.
– Понравилось, – наконец ответил Нэйт, избегая колючего взгляда.
– Я рад это слышать. Складывается впечатление, что мы с тобой все же начинаем настраиваться на одну волну.
Хорошо, что отец не умел читать мысли, потому что в этот момент Нэйт крыл Эшбёрна отборным матом, приправляя крепкие ругательства язвительными комментариями. Однако старался сохранить непроницаемое выражение лица, помня о словах матери.
– Как Томас? – спросил Нэйт, когда в салоне автомобиля на время воцарилось молчание.
– Любопытно, – протянул отец, и Нэйт удивленно обернулся к нему. Кристиан развел руками и чуть приподнял правый уголок губ. – Он не ходит, как ты знаешь, говорит с трудом. Но все же ему это удается, и в такие моменты твой брат озвучивает занятные вещи.
По спине Виски поползла холодная змейка дурного предчувствия. Нэйт не был дураком и однажды наконец сложил два и два. Попросту запретил себе прятать голову в песок. Странные видения о жизни неизвестных ему людей, шесть близнецов Эшбёрн, его родители, которые за все пятнадцать лет не видели внука, да и сами внуки, родившиеся с уродствами. Нэйт окончательно признал, что с ними со всеми что-то не так. И склонялся к некоему психическому отклонению. Был ли он сам здоров? Нэйт уже не мог ответить внятно. Если живешь в среде чокнутых, сохранять здравый рассудок очень тяжело. Может быть, поэтому его так тянуло к Леджеру. Рядом с ним все казалось понятным, естественным и дружелюбным.
А между тем Кристиан, поправляя идеально подстриженные волосы, продолжил:
– Нам кажется, что у него открылся прежде запечатанный дар. Томас теперь может предсказывать будущее. Знаешь, а ведь с тобой стряслось нечто подобное, верно? – Эшбёрн обернулся к сыну и растянул губы в приторной улыбке. Нэйт готов был поклясться, что во всем облике отца проскользнуло нечто акулье. – После того боя в клубе ты начал вспоминать прошлые жизни. Это серьезный скачок вперед, Нэйт.
– Если это и был скачок, то поближе к могиле. Тот боец мне здорово вмазал по морде, – пытаясь затолкать панику поглубже,